— Разве это жизнь? — искренне удивился Моисеич. — Это у тебя —
жизнь! Сам себе хозяин, из одной газеты выгнали, пошел в другую, из
другой вылетел, ушел в писатели... А я... Кому я нафиг сдался?
— Так и я — никому... — сказал Коля.
Придя домой, он плеснул себе на два пальца, выпил, раскрыл
книгу, честно начал с раздела «Первобытнообщинный строй», и уже
через час принялся шмыгать носом. Вторую неделю в штопоре, это вам
не шуточки; все чувства у русского интеллигента в таком состоянии
обостряются до крайности, и Колю пробило на сострадание. До слез
ему было жалко несчастную свою родину — и себя вместе с ней.
Историю СССР с древнейших времен до наших дней Коля помнил весьма
приблизительно, а если честно, не помнил вовсе, и теперь наконец-то
разглядел в ней зорким нетрезвым глазом самое главное.
Жила-была прекрасная страна с прекрасным народом, и дела у
народа шли вполне нормально — палеолит, мезолит, неолит... Все как
у людей. А через десять тысяч лет сидишь такой, глядишь за окно, а
там — Мнёвники, ядрена мама. Где Москва златоглавая? Аромат
пирогов? Конфетки-бараночки? Гимназистки румяные, от мороза чуть
пьяные — где?!
Кто виноват?! И что делать?!
Хоть в петлю. Сгубили Россию ироды. И я вместе с ними.
Назавтра Колю спас Слонимский.
Пришел, бухнул на табуретку потертый кофр, в котором помимо
аппаратуры всегда «с собой было», уселся напротив.
— Нас берут в «Гудок». Я договорился. Да-да, тебя тоже.
Испытательный срок, придется напрячься, но ты справишься. Давай,
старик, очнись. Куда я без тебя.
— Сашка, старик... — промямлил Коля. — Ты гений. Я в тебе
никогда не сомневался. Но «Гудок»... Они же гудят!
— Они с этим борются, — заверил Саша.
— Ты не понял. Хотя и это тоже, да... Но что я знаю о железной
дороге?
— Как будто я знаю! Помню только, что ее построил граф
Клейнмихель, — сказал Саша, наливая себе полстакана. — Прямо
дороженька, насыпи узкие, столбики, речки, мосты...
— А по бокам-то все косточки русские... — пробормотал Коля, снял
очки и утер скупую мужскую слезу.
Они еще немного выпили, потом немного протрезвели и отправились
представляться начальству.
— Выше голову! В «Гудке» работали Ильф и Петров, — напомнил Саша
приунывшему Коле.
— Плохо кончили.
— Почему?
— Обоих выгнали.
— Не знал, — удивился Саша. — И тоже за пьянку?
— Что значит «тоже»? Типун тебе на язык! Мы будем себя хорошо
вести!