У дверей процедурной нервно ходила взад-вперед Антонина Ивановна, и лица на ней не было.
Сама бледная, только на щеках алеют два пятна.
– Что случилось, Антонина Ивановна, – вся веселость сразу сбежала с моего лица, и я кинулась к женщине.
– Переодевайся, скорее, Зоя, – тихо сказала она. Привезли час назад потерпевшего. Мужик был без сознания. Сейчас вроде оклемался чуток. Но надо срочно под капельницу, а ни у кого не выходит, понимаешь?
Я понимала.
Бывают такие вены, которых еще найти надо.
Но чтобы ни у кого? Вот это странно, конечно.
– А Танька? Ее ж смена. Или уже в хирургию ускакала? – не выдержав, сказала я, и почувствовала, как обида поднимается.
– Зоя, да ладно тебе! Все же знают, что Таньке до тебя, как до Луны, – ответила раздраженно Антонина Ивановна, и поправила покосившийся колпак.
– Все знают. да?! – обида прорвалась, и я почти закричала.
– Знают, а как в хирургию - так ее!
Но даже несмотря на обиду, я уже переодевалась и мыла руки.
– Готова я, – буркнула, чуть успокоившись, – Ведите, Антонина Ивановна. Он в палате уже или в реанимации?
– Да дышит. В палате, – ответила старшая медсестра, и вздохнула.
Антонина Ивановна у нас дама предпенсионного возраста. Маму мою хорошо знала, вместе работали они. Правда, мамочка тогда как раз была старшей медсестрой, а Тонечка, как она ее называла, только-только пришла в больницу после медучилища.
Так что знакомы мы с Антониной Ивановной с самого моего детства. Я же практически росла в больнице нашей. Частенько к маме бегала после школы. Помню этот запах больничный. У нас в садике, да и в начальной школе так пахло. Щами из свежей капусты, котлетами и пюре.
Правда, в больнице еще прибавлялась вездесущая хлорка и запах кварца. Так мне нравился этот запах, когда кварц включали! Не знаю, почему. Мне казалось, что так пахнет на море. На юге, где это море плещется и высокая волна разбивается о скалистые берега.
Но на море мы никогда не были.
Какое море, когда жили без отца, а мама брала дежурство в две смены, да еще по уколам бегала? Тут одеться бы да обуться. Хорошо еще, что поесть в больнице можно было. Сестра-хозяйка жалела маму, да и от больных, которые попривередливей, оставалось. Не все любят больничную еду.
Многим, вон, из дома приносили в термосах.
А мне вот нравилось. Особенно когда фрикадельки давали.