Рооман очертил большим пальцем контур девичьих губ, следом провёл по самим губам, нежно и щекотно. Склонился ближе, но не коснулся своими, только с ухмылкой наблюдал, как медленно расширяются небесные глаза и неосознанно приоткрываются немного обветренные пухлые губы собеседницы.
– Ответь мне: что бы ты сделала, если бы сейчас встретилась с убийцей своей матери или отца? Они ведь тоже, по-твоему, невиновны. Разве ты бы простила и проявила милосердие? – Жанна отвела взгляд, но карг сдавил подбородок, причинив боль. И эта боль отрезвила.
– Я бы убила его…
– Хм. Вот, что и требовалось доказать. Между нашими народами разлился чёрный яд ненависти, он отравил наше милосердие и рассудительность, оставив лишь жажду мести.
Карг по-своему прав. А ещё… Жанна недовольно поджала губы, почему-то его близость больше не пугала. И… да что за чёрт?! Офицер чувствовала под своей ладонью сильное, размеренное, чуть учащенное биение сердца главы пришлых, чувствовала тепло его пальцев на лице и не понимала: что с ней происходит?
В тот миг, когда Рооман склонился слишком близко, думала, что поцелует. И хотела этого поцелуя!.. В голове пронеслось: «А как же Картер?!» Неужели так быстро стала забывать?
А может, на самом деле любила, но просто как брата? Названого брата, с которым выросла бок о бок, вместе получала ссадины и ранения на службе, лежала в лазарете?
И где-то в глубине души опять завозилось нелепое подозрение, что она, Жанна, откуда-то знает именно этого карга…
«Да бред!»
Решив, что в своих чувствах покопается позже, поскольку сейчас не время и не место, насколько позволяло положение, гордо вскинула голову и с нажимом произнесла, вглядываясь в потемневший янтарь невозможного мужчины:
– А что ты сделаешь со мной, когда якобы получишь сына? Тоже убьёшь?! Я ведь тоже че-ло-век… – последнее проговорила по слогам, для усиления эффекта.
Рооман отшатнулся, точно его хорошенько приложили собственным хлыстом, и отскочил на добрых пару метров, зарычал.
Жанна отлично видела, как закипает в мужчине ярость, как заходили желваки на лице, обличая скрытую звериную сущность, и чётко заслышала хруст сжавшихся кулаков.
Но карг сумел обуздать свой гнев, не выплеснул наружу и не прихлопнул Жанну как досаждающую муху. А мог бы.
– Почему?.. Я не понимаю. Зачем тебе нужна я? У вас что, нет женщин вашей расы? – Жанна не собиралась отступать, но тон смягчила, не желая провоцировать внутреннего зверя. Она ухватилась за нить и тянулась по ней, шла, пытаясь понять, где зарыта собака.