И кошка поверила. Отступила в глубь сознания, признав его силу. Признав его как альфу и как пару. Потому что он тоже признал её. Кошка отступила, доверившись самцу, что тот позаботится о слабой человеческой половине.
Но карг ввёл Жанну в гипноз, заставив забыть эти переломные минуты в её судьбе. Забыть о том, кто она на самом деле.
– Я найду тебя позже, когда будешь готова… – обещал напоследок.
От перенапряжения организма Жанна утратила сознание. Рооман занёс бесчувственную Жанну в пустое безопасное здание и оставил. Случайных свидетелей тайны убил и исчез, будто его и не было.
Пока Рооман делился воспоминаниями, Жанна вдоволь напиталась его эмоциями. Ощутила, как тяжело ему было оставить её там, в Первом городе, среди людей; как переживал все эти два долгих года, разыскивая её; как злился, когда при встрече не узнала и запротивилась ему. И как корил себя за то, что сотворил в шатре, не сумев обуздать свои и внутреннего зверя эмоции. Как гневался, когда заявила, что любит другого.
А ещё в глубинах души Рооман ненавидел её за то, что она человек. Не вер, как он. Мирился с этим, да, но всё равно неосознанно продолжал ненавидеть. И знал, что их ненависть обоюдна.
Пусть их звериная часть уже сделала свой выбор, человеческие половины борются.
Не сразу Жанна поняла, что сильные руки Роомана сжимают крепче, что он, больше не в силах противиться своим желаниям, жадно целует. Не сразу осознала, что с не меньшим пылом отвечает мужчине.
Хотела остановиться, прекратить это безумство, но… не смогла оттолкнуть. Пробудившаяся вместе с утраченной памятью её звериная часть рвалась к каргу, сотрясая мощными ударами клетку подсознания. И Жанна сдалась под натиском чувств, пожелав избавиться от этого умопомрачительного коктейля эмоций и признаний и обрести успокоение.
«Пусть», – оправдывала себя, поддаваясь ласкам мужчины. Да, в данный миг просто мужчины, без всяких там разделений. Сейчас ей хочется побыть обычной женщиной, а о последствиях подумает после.
Правда слишком тяжела, чтобы вынести её в одиночестве.
В этот раз всё произошло совсем иначе.
Нет, Рооман нисколько не был нежен, нежность – не про него. Не кусал, правда, офицер отдалась сама. Он целовал с безудержной жадностью, разорвал одежду Жанны и от своей не забыл избавиться, сминал хрупкое на вид, но натренированное желанное девичье тело, порой грубо, но и сильной боли не причинял.