Как всегда не растерявшиеся даны быстро выловили и выбросили на
берег наши поноски, не дав им утонуть, а я возблагодарила
предусмотрительность Суинни, запаковавшего вещи, включая его
бесценную аривеллу и мою сумку, в непромокаемые заклинания. Следом
за багажом оказались на берегу и мы – кольчуги и тяжелое оружие не
слишком подходили в качестве купальных костюмов. И едва все,
запыхавшись, повалились на сухой теплый песок, как меня пробило на
неудержимый смех. Нет, с ума я еще не сошла, по крайней мере, очень
на то надеялась, просто наконец поняла, где мы. Это ж те самые
данаайские острова! Вот что хотел сказать нам Вессаэль, когда его
так некстати прервали – он собирался перенести нас не только в
измерениях, но сразу и в пространстве – из одного места в другое. И
у него получилось. Ну, почти.
Даны смотрели на это странное веселье сначала с недоумением, а
потом с пониманием. Все, даже Тавель. Осознание того, что они дома,
что все удалось несмотря на эти долбанные обстоятельства, отчетливо
читалось на их лицах. А я смеялась даже не от облегчения, и не над
всклокоченными, но все равно сохраняющими непередаваемо
самодовольный вид данами. Я смеялась, как ни банально это звучит,
от чистого и незамутненного восторга, ибо совершенно отчетливо
поняла – этот чужой мир, внушавший такой страх, мне вовсе даже не
чужой. Мы связаны. Он был мне нужен не меньше, чем я ему. Ощущения
от него были… правильными, что бы это ни значило.
А потом я перепугалась, что могла и отказаться от всего этого, и
смех перешел в тихие слезы.
«Та-ак, – начала я медленно приходить в себя, – вот только
истерики мне сейчас не хватало». Встала, снова зашла по колено в
воду и умылась, окончательно взяв себя в руки.
– Спасибо! – сказала я только одно слово, когда снова выбралась
на берег.
И сказала, похоже, хорошо – прочувствовали все. Встали,
отряхнулись, поправили вымокшие хвосты – в общем, постарались
принять максимально торжественный вид, соответствующий моменту.
Безуспешно, в общем, но не суть. Сьеррин церемонно вышел вперед и
произнес с крайней серьезностью и так ценимым им пафосом,
ритуальную, видимо, фразу:
– Мы рады приветствовать тебя на островах, скрытых от всех,
кроме избранных.
Остальные даны столь же серьезно и церемонно поклонились,
присоединяясь, надо полагать, к поздравлениям по случаю прибытия,
отчего меня снова чуть на слезу не пробило.