– Все так, все именно так. Мы же не сразу всеми переселялись
туда. До этого долгое время были только колонии.
– Лагеря с валами! – щелкнуло у меня в голове. – Еще одна
диковинка, с которой наши археологи никак не придумают, что делать.
Ага, ну раз так, все встает на свои места, и дату колонизации мы
передвигаем на 2800 год до Рождества Христова, когда появляется та
самая бороздчатая керамика с плоским дном, правильно?
В ответ оживленно закивали.
– Хорошо, с этим более-менее ясно. Теперь дальше. В 2400,
четыреста лет спустя, там же появляется другая керамика – бикеры,
или кубки, которую совершенно определенно соотносят с культурой
кельтов. И приходит она с континента. Тут как раз никаких вопросов
и загадок нет. Ну что, похоже на ваших дикарей из легенд?
– Несомненно! – в глазах дана прыгали чертики, он явно
соглашался принять мою игру.
– Ну и ладно. Продолжим. Сосуществование этих двух культур
длится лет двести, а затем, в 2200 бороздчатая керамика пропадает.
Ан масс. В смысле, в основном. – Я слегка задумалась. – А не много
ли двести лет для вашей войны с дикарями?
В ответ получила лишь пожатие плечами:
– Думаю, даже мало. Данааэ не позволили бы выпихнуть себя
обратно без хорошего сопротивления.
– Н-ну… Раз так, вот тебе и время возвращения на острова.
Кстати, тогда же начинают перестраивать и ваши хенджи,
ориентированные, насколько я поняла, на струны. Теперь же их
превращают в астрономические комплексы типа Стоунхенджа,
переориентируя уже на светила. Кельты, похоже, были не такими уж и
дикарями, просто у них были другие приоритеты…
Я еще раз задумчиво почесала кончик носа:
– Слушай, а почему ты не попросишь привезти книги? Наши, из-за
Сферы? Там все это изложено нормально и подробно, а не теми
обрывками, что вспомнила я.
– Книги? – он удивился, – ну, я не знаю…
Та-ак, замечательно. Он не знает! Ладно, надо будет сказать
Вессаэлю, чтобы из следующего «похода за Сферу» привезли ему книг.
А то ведь этот малахольный может и забыть.
Ага! Большей ошибки я не совершала, наверное, за всю свою жизнь.
Во-первых, никаким малахольным Вокэнни не был. Наоборот, оказался
весьма практичным и целеустремленным. А благодаря мне обзавелся еще
и идеей фикс. Он приставал к сьеррину с «ненавязчивыми»
напоминаниями по три раза на дню, пока тот не озверел вконец и не
стал подумывать об организации специальной поездки, просто чтобы от
него отцепились. И виновата во всем оказалась я.