Впрочем, обидевшимся «братишка» не выглядел,
скорее уж наоборот – моя глупость его, похоже, развлекла. Так,
может, все еще действительно обойдется? Я позволила надежде
прокрасться к себе в душу. И тут в комнату втек хисстэ:
– Не
ревнуй, – слова он, по обыкновению, цедил чуточку лениво, на
холеной морде, тоже по обыкновению, не наблюдалось ни малейшего
выражения, – не трать силы попусту – у меня другие вкусы. Но если
бы он мне вдруг с чего-то понадобился, даже не знаю, кто бы мог
меня остановить. Уж точно не чья-то ревность.
Суинни, вошедший сразу за ним, уже вполне
привычно хихикнул, а я еще раз за сегодняшнее утро поразилась до
полного ступора – надо же, Тавель пошутил! Впервые на моей памяти.
Или… или он это серьезно?
Впрочем, мне-то какая разница? Сейчас важно
лишь, что никто на меня за вчерашнюю попытку сунуть нос не в свое
дело не обиделся. Кажется. Вон даже Вессаэль подошел, стоит,
обозначив улыбку уголком губ, и явно получает удовольствие от моего
дурацкого вида. Вот уж в чьем чувстве юмора я никогда не
сомневалась.
Я,
наконец, окончательно пришла в себя и поняла – пора вставать, если
мы все-таки собираемся убраться отсюда до наступления вечера. А для
начала следовало выставить из комнаты эту не в меру развеселившуюся
компанию…
Вернув себе таким образом пошатнувшееся
самоуважение, я, пока умывалась, еще раз прокрутила в голове всю
утреннюю сцену.
А
Тавель, кажется, действительно не шутил. Ну не было у меня
ощущения, будто это шутка. И эта странная вчерашняя фраза Вессаэля,
всегда такого точного в формулировках: «Ты увидела то, чего здесь
еще нет». Здесь? Именно здесь, в сиде? А если в другом месте? Тогда
может быть? Но нет, связь между ними я вчера все-таки чувствовала
другую, теперь это было понятно. Какую тогда? Н-да,
вопросы…
В
общем, главный вывод я сделала один – из двух, вернее, даже из двух
с половиной потенциальных претендентов на мою брачно-ритуальную
подвеску (если за половинку считать Тавеля, который особо не
напрашивался, но и суириннен не носил, а значит мог считаться
законной добычей), на данный момент у меня не осталось ни одного.
Не на сьеррина же переключаться, который свою подвеску носил явно
не для проформы? Там уж точно диким и сопливым ничего не
светит.
Впрочем, была во всем этом и хорошая сторона
– зато теперь никакая любовь-морковь не вмешается в нашу
мушкетерскую дружбу. По крайней мере, до тех пор, пока мы не
окажемся на островах. А там посмотрим. С неприятностями следует
разбираться по мере их поступления – это сильно помогает сохранить
здоровые нервы.