А там мало того, что ехидный Тунгус, так еще и милая Галя.
Тунгус будет ржать надо мной, а Галя — переживать за меня. И то,
и другое очень трогательно, но никуда не годится.
Видимо, придется мундир надеть. Мне в мундире неуютно, я кажусь
себе нелепым и еще более неуклюжим, чем всегда, зато в нем
климат-контроль...
Впереди невнятно ссорились. Потом вдруг повысил голос начальник
штаба.
— Доведено было всем! — громко, чтобы слышали в задних рядах,
сказал Мальцев. — А кто проигнорировал — скоро будет видно! А когда
увидим — накажем!
— Да куда еще-то — и так сам себя накажет, идиот, — проворчали
за моей спиной.
— Это кто здесь такой умный? — не оглядываясь, елейным тоном
поинтересовался Мальцев.
Ответом ему стало гробовое молчание. Слышно было, как хрустит,
остывая, челнок, и негромко урчат, приближаясь, бэтээры.
— Отсутствие наказания влечет за собой рецидив! — отчеканил
Мальцев. — А своевременно наложенное взыскание, оно не только
исключит повторное нарушение, но и послужит общему вразумлению
безответственного субъекта! Ибо сказано: «Глупость привязалась к
сердцу юноши, но исправительная розга удалит ее от него!»
— Ух, шайта-ан... — восхищенно протянул кто-то, чуть ли не сам
полковник.
— Вот, батюшка подтвердит! — не унимался Мальцев. — Верно я
рассуждаю, батюшка?
— Воистину! — не своим голосом доложил отец Варфоломей поверх
моего плеча; я едва не оглох на левое ухо.
— Это они о чем вообще? — заволновались сзади.
— Да про крем для загара. Или от загара, кто его разберет. Лично
я намазался. А ты?
— Естественно!
Я с трудом сдержал ухмылку. Начальник штаба совсем не любит
наказывать подчиненных. Поэтому он их запугивает. Получается, надо
сказать, неплохо. Мало желающих испробовать на себе «исправительную
розгу». Военные стремятся попасть на «Зэ-два» ради щедрых
«внеземельных» и двойной выслуги лет. Будешь плохо себя вести —
накроется твоя следующая вахта, и все дела.
— Внимание! — скомандовал Газин.
Машины подъехали, из кондиционированного брюха головного бэтээра
выбрался подполковник Брилёв, свежий и прохладный даже с виду; в
камуфляже, но все-таки при фуражке. Унгелен спрыгнул с брони и
встал, улыбаясь, рядом. Мама дорогая, да он за эти полгода, что мы
не виделись, успел вымахать почти вровень с подполковником.
— Равняйсь! Смирно!
Газин выпятил орденоносную грудь, Брилёв отчеканил положенные
три шага, вскинул руку к виску, рявкнул: «Товарищ полковник!» и
забубнил, что у них там положено. Унгелен издали кивнул мне и
теперь переглядывался с кем-то во втором ряду. Зачем он здесь? Или
что-то случилось, или надо передать личное сообщение от великого
вождя. Ничего страшного, иначе я бы еще на орбите все знал. Мне
сообщил бы диппредставитель Костя Калугин, которого я меняю. Если
он не звонит и сидит на базе спокойно — пустяки.