– Обойдешься.
– Без скорбного лица?
– И без него тоже. Но для транспортировки трупов тут вообще-то санитары есть.
– Что, даже не проводишь? В последний-то путь?
– Если бы в последний… – со странным, почти мечтательным выражением пробормотал Ретен. – Ладно, принимается твое предложение. А то и вправду империя с тобой без воздушного флота останется.
– Именно. Поэтому свинью, то бишь меня, будем подкладывать рессам. Их не так жалко, как воздушный флот.
– Ты что опять задумал? – напрягся Ретен.
– Я?! Я ничего не задумал. Задумал как раз ты. А я просто предлагаю это задуманное все-таки сделать: добраться до Сонресорма и разузнать, что там у соплеменничков происходит. Пока ты занят хлопотами о моих показательных похоронах и прочими отвлекающими маневрами.
Ретен размышлял и прикидывал минут пять, не меньше. Пока не сдался:
– Валент?
– Да. Полагаю, это имеет смысл.
– Что ж… Но глаз с этого авантюриста не спускай! А то знаю я его…
– Я его тоже знаю. Три года уже. Так что не волнуйся, не спущу.
– Эрселин?
– Я с ними, разумеется. Как и планировали.
– Нет. Как планировали уже не получится. Легенду мы все-таки поменяем…
Ночной Сонресорм сиял огнями. Густо и ярко, почти как столица. Хотя нет. Приглядевшись, Пепел понял, что не совсем так. Если Реска блистала празднично и значительно, то неофициальная резиденция рессов умудрялась делать это на удивление душевно и без лишнего пафоса. Дари подумал, что вот так мог бы сиять почти родной ему провинциальный Праут, если бы… Если бы у его мэрии нашлись деньги на такую непрактичную дурь.
Центральная площадь, на которой они сейчас стояли, могла похвастаться аж двумя вокзалами, расположенными друг напротив друга: воздушным и железнодорожным. Именно через последний они только что и вышли в город, добравшись сюда паровозом и без лишних приключений. А теперь рассматривали два широченных проспекта, идущих налево и направо, и не могли определиться, какой им нравится больше: газовыми фонарями оба светились одинаково ярко. Прямо напротив входа, за роскошным новым фасадом второго, воздушного вокзала, скорее угадывались, чем были видны огромные туши аэростатов, закрывшие половину ночного неба.
Определиться с выбором помог кучер пролетки, подкативший прямо к крыльцу и лихо затормозивший возле высокой представительной рессы.