Иногда могу взорваться, потому что по типу темперамента я – смесь сангвиника и холерика.
С Маликом мы подружились практически с первого дня моей работы на этой заправке; поначалу его интерес, конечно, был совсем не дружеским, но хук с правой и сломанный нос быстро объяснили ему, что наша симпатия не взаимна. Ещё примерно пару недель я провожала его убийственным взглядом, но корзинка «Сникерсов» и «Твиксов» в тандеме с искренними извинениями заставили меня сменить гнев на милость. С тех пор прошёл почти год, но мы до сих пор дружим, а я продолжаю наблюдать за его ухлёстываниями – только теперь со стороны. Впрочем, другие оказываются сговорчивее, чем я, и Малик каждую неделю появляется в поле моей видимости с девушкой – и она не обязательно каждый раз одна и та же.
Плейбой, не иначе.
Пересчитываю кассу, пока никого нет, и с довольной улыбкой прикусываю кончик языка: в мою смену за прилавком обычно денег всегда больше. Я не хвастаюсь – просто наблюдение. Если я за кассой – весь город нуждается в бензине именно нашей заправки; я на колонке (у нас их четыре, и на каждой стоит заправщик) – и большее количество клиентов заправляется у меня; я за камерами – и мне удаётся предотвратить очередное хищение шоколадных батончиков или порножурналов. Несколько девушек-коллег завистливо косились в мою сторону, постоянно шушукались за спиной и за глаза называли ведьмой, игнорируя моё прозвище, придуманное Маликом.
– Да, Софи, – как-то раз обронила Юлька – одна из тех самых гадюк. – Королева бензоколонки – это явно твой потолок.
Терпеть не могу, когда меня называют этой сокращённой версией имени, и коллега об этом прекрасно знает.
– Ой, ты, кажется, что-то обронила, – хмурюсь, заглядывая ей под ноги.
– Что? – внимательно озирается по сторонам в поисках «пропажи».
– Мозги, Селезнёва, – снисходительно фыркаю и зарабатываю в ответ злобную гримасу. – Но вряд ли ты сможешь их вернуть, потому что пустоголовая амёба – это явно твой потолок.
С этой самой моей фразы и пошла открытая неприязнь с её стороны, но это чувство было на двести процентов взаимным; иногда, когда моё расположение духа было особенно позитивным – чуть больше, чем обычно – я слала ей воздушные поцелуйчики, которые её бесили, и веселилась от души. Но со всеми остальными я вела себя более чем уважительно, потому что с недавнего времени поменяла девиз своей жизни: раньше я вела себя с людьми так, как хотела бы, чтобы и они вели себя со мной, а теперь – так, как они того заслуживают.