Что касается меня, тут всё проще: вечно неунывающая батарейка энерджайзер, если не попадаться мне под ноги; ничто не способно сбить мой оптимистичный настрой – разве что скандалы с мамой после тяжёлого рабочего дня или шпильки в адрес моего внешнего вида. За все четыре года учёбы я наслушалась о том, что выгляжу как пацанка в бесконечных джинсах, футболках и кедах, из которых состоял мой гардероб, и хвостом, который был моей единственной причёской – иногда я могла распустить волосы, но это случалось редко. По темпераменту я тот ещё сангвиник, и всех моих недоброжелателей это безмерно бесило, а их у меня было немало; не потому, что я склочная или отвратительный человек – а потому, что не боюсь говорить людям правду в лицо. Но если девушка, считающая себя первой фотомоделью из журнала «Playboy», на самом деле выглядит как ведьма с тонной штукатурки на лице – да ещё и ведёт себя при этом так, будто делает всем одолжение – кто, как не я, раскроет ей глаза на действительность, верно? :)
Единственное, что никак не укладывалось в головах моих знакомых – как мы трое вообще стали общаться. И это вполне логично, учитывая все слагаемые, но вся правда была в том, что нам комфортно вместе; мы никогда никого не осуждаем, не считаем себя особенными и не завидуем – мне кажется, этого достаточно для того, чтобы наслаждаться обществом друг друга. Хотя Элька периодически кривилась в присутствии Дорика, называя его «убогим», но это не заставляло меня отказываться от дружбы с ним: мне парень нравился.
– Знаешь, каждый раз, как ты ешь эту дрянь, мне становится дурно, – притворно ворчит подруга.
Слева от меня из ниоткуда материализуется Дорофей, и мы с ним отбиваем друг другу кулачок – тоже ритуал.
– Я же молчу, когда ты напихиваешься своим шпинатом или – прости, Господи – рукколой, – фыркаю. – Кстати, у нас во дворе кто-то сгрыз половину газона на площадке – не твоих рук дело?
Дорик задорно смеётся – по-моему, впервые в жизни – пока Элька шутливо впечатывает наманикюренный кулак в моё плечо, и мы плетёмся дальше.
Первой парой у нас антикризисное управление, которую ведёт весьма специфичный преподаватель; нет, он не самодур – точнее, не самодура – и не ставит дурацких условий для сдачи предмета в сессию. Как бы так сформулировать... В общем, просто представьте, что мисс Мира однажды сняла свою корону и сказала: «А пойду-ка я в универ преподавателем!». На парах Натальи Эдуардовны Ковалевской всегда была стопроцентная посещаемость – ещё бы, она ведь щеголяет в таких нарядах, в которых лично мне было бы стыдно даже в зеркале показаться. Платья хоть и были до колен, зато с таким вырезом, что даже её коллеги-мужчины, которым «далеко не шешнадцать», в присутствии Ковалевской чистили пёрышки.