Так что я направилась прямиком туда, в свою тихую и спокойную
гавань. Хорошо, что офис уже был полупустым. Конец июля в этом году
выдался довольно холодным и дождливым, так что выездные съёмки
организовывали редко, и в офисе обычно была настоящая толкучка. Но
не сегодня. Хорошая погода выгнала из офиса практически всех, и это
прекрасно, ведь сегодня день моего личностного позора, поэтому
сталкиваться с кем-либо особо назойливым желания у меня не
находилось. Не хотелось ещё несколько раз объяснять, что не так с
моим глазом.
Благо, до кабинета я дошла, так ни с кем и не столкнувшись.
Дверь оказалась немного приоткрыта, что насторожило меня.
— Таша, давай поговорим, — услышала я смутно знакомый мужской
голос и решила повременить, прежде чем заходить. — Пожалуйста!
— Не на работе, — последовал короткий ответ моей соседки.
— А где? Ты уже неделю меня игнорируешь! Объясни наконец, что
происходит.
— Не на работе, — ещё раз повторила Таша.
Я судорожно пыталась вспомнить, кому принадлежит мужской голос.
Это точно был кто-то из нашей компании. И кто-то очень
знакомый.
— Здесь ты говоришь, что не на работе. Дома — что устала и не
хочешь разговаривать. И что в итоге? Ты уже неделю играешь в
молчанку. А я не экстрасенс! Мысли читать не умею.
— Мысли читают менталисты, — тихо поправила девушка.
Что ж… кто бы это ни был, его определённо жалко. В моем
понимании самый печальный вид мужчин именно таков: добряк, не
понимающий, в чём провинился. И провинился ли? В моём представлении
Таша просто не могла быть роковой женщиной, которая вертит
мужчинами, как хочет. Значит, парень-добряк всё-таки тупит.
И тут меня осенило. Я знала лишь одного добряка, который был тем
ещё тугодумом. Несостыковка была только в том, что, насколько я
знала, у него не было девушки. Да ещё и отсутствие привычных
смешливых ноток сбило меня с толку. Никита Хохмин на моей памяти
никогда не говорил так серьёзно.
Вот это разрыв моего личного шаблона: тихоня вроде Таши и
главный заводила Никита в моей голове не вязались в парочку!
Немного побаиваясь показаться бестактной, но всё-таки
разжигаемая интересом, я распахнула дверь пошире и вошла в кабинет.
Что ж, увиденное меня немного поразило. Таша сидела за столом и
делала вид, что печатает. А вот у Хохмина взгляд был, как у побитой
собаки. Никита сидел на моём столе и удивлённо хлопал глазами.
Похоже, я застала его врасплох. Но, стоит отдать ему должное,
заметив меня, он тут же взял себя в руки и широко лучезарно
улыбнулся.