И лучше бы всё так и продолжалось, но нет, у моей удачи явно
есть ограниченный срок действия.
Когда я выходила с балкона, раздумывая над тем, стоит ли сварить
ещё одну чашечку в новой кофемашине, которую папа подарил мне на
недавний день рождения, раздался телефонный звонок.
На экране высветилось лаконичное «Сергей Павлович». Что
удивительно, я никогда не записывала своего босса под странными
никами из разряда «Псих», «Психич» или «Серёже нужны
транквилизаторы», хотя таких персонажей в моём списке контактов
было много. Брат, к примеру, значился никак иначе, как
«Ископаемое», мама красовалась под лаконичным «Ведьма», ну а папа —
«Ангел». Были ещё «Тихушница» и «Лимузин» — друг брата, который
тусил только с восемнадцатилетними и девушек постарше просто не
воспринимал. Контакт «Кон Чен Ый» в пояснениях не нуждался, хотя
идея для него и была в наглую украдена у кого-то из знакомых. Также
в списке моих контактов затесалась «Королева Болота»… В общем,
странных прозвищ у меня для всех хватало! Так что на фоне всего
этого хаоса лаконичное «Сергей Павлович» выделялось, как
ругательство.
Сделав несколько глубоких вдохов, я ответила на звонок и
максимально сонным голосом, словно вот только что открыла рот, но
ещё даже не открыла глаза, произнесла:
— Алло…
Последовала недолгая пауза, а затем сухой ответ:
— Сашенька, я же знаю, что ты не спишь.
— Сплю, — всё с теми же интонациями не согласилась я, ещё и
зевнув для острастки. — У меня же больничный.
На самом деле я стояла посреди гостиной с полотенцем на голове и
пустой кружкой в руках, но Психчинскому — судя по звукам, явно
едущему на работу в машине, — знать об этом было не нужно.
— Саша, хватит, я знаю, какой у тебя голос, когда ты спишь, —
сказал как отрезал и был абсолютно прав.
Ещё бы ему не знать, какой у меня голос после пробуждения.
Чёртов скупердяй! Ну кто в здравом уме селит по пять-шесть человек
в один номер в командировках и на выездных съёмках? Действительно,
зачем нам снимать нормальные номера в отелях с мягкими кроватями,
если мы можем поспать в хостеле!
— У меня больничный… — перестала строить из себя спящую
красавицу я. — Знаете, такая штука, во время которой люди сидят
дома и болеют.
— Ты мне нужна, — безапелляционно заявил он.
Бронебойный аргумент, ничего не скажешь. Вот скажи это
кто-нибудь другой и с другой интонацией, я бы расплылась в
счастливой улыбке и ещё два дня ходила окрылённая — как же, я
кому-то нужна. Из-за его же слов я разозлилась, как чёрт, и
выпалила: