Поэтому девушка смотрела в окно на потоки воды и серые свинцовые
облака и тихонечко злилась. Она всегда была пунктуальным человеком.
Даже в школу на уроки приходила за полчаса и спокойно ждала начала
с чувством выполненного долга в качестве компаньона. А тут она
просто катастрофически опаздывала — ей ещё повезёт, если она успеет
к концу пары.
В беседе группы как раз что-то написали, и Таша полезла в карман
джинсовки за телефоном. В этот-то момент и произошёл первый
контакт. Она встретилась взглядом со светловолосым парнем, который
сидел через пару рядов и смотрел на неё, при этом улыбаясь так
широко, что Таша тоже невольно улыбнулась, прежде чем
разблокировать экран телефона.
В чате написали, что преподаватель тоже задерживался, и в
деканате сказали, что тот прибудет минут через двадцать, не меньше.
Таша выдохнула. Новость-то была отличная. Если бы у Таши имелась
внутренняя богиня или же тараканчики, как у Психчинского, то она
непременно бы что-нибудь учудила. Торжествующе присела и радостно
поплясала, например.
Таша же откинулась на спинку сиденья, чувствуя, как градус её
настроения заметно повысился. И тут она вновь поймала на себе
взгляд того парня. Красивого, надо заметить, парня. С того
расстояния, что разделяло их, разобрать точный цвет его глаз Таша
не могла, но улыбка так и пленила, заставляя улыбаться в ответ. От
дождя его волосы стали влажными и липли ко лбу. Парень был явно
старше неё, но точно возраст Таша определить не могла.
Про себя я подумала, а потом ещё озвучила, что так могла бы
начаться потрясающая история о запретной любви между студенткой и
преподавателем, если бы Таша не знала в лицо своего наставника. Но
она его знала.
Даже устроила мне маленький экскурс в свои студенческие будни.
Преподавателем, которой опаздывал, был обаятельный и красивый
мужчина тридцати пяти лет, за которым бегала вся женская половина
университета. А вот мужская часть учащихся с него откровенно ржала,
потому что природа — или же не очень умные родители — оставила ему
в наследство фамилию «Сосунов».
Нужно сделать ремарку, что в этот момент нам принесли пиццу, а я
подавилась кофе. Таша же, довольная произведённым эффектом, мило
улыбнулась и протёрла стекла очков.
— Шутишь? — спросила я, откашлявшись.
— Увы. Таких мужчин, как Данил Юрьевич, ещё поискать надо. Он
сначала бьёт тебя наотмашь своей харизмой, а потом добивает
иронией. И ты сидишь с одной лишь мыслью: «Боже мой, я его
люблю!»