Недовольная тем, в какую степь завели меня мысли, я решила
переключиться на Ташу. В чужих проблемах копаться проще, да и
всегда есть возможность почерпнуть немного материала для
работы.
— А сейчас с Хохминым у вас что? — в лоб спросила я. Иногда это
лучшая тактика: на прямые вопросы чаще всего получаешь прямые
ответы.
— В прошлые выходные была годовщина, — ответила Таша,
откинувшись на спинку стула.
— И он, конечно же, забыл об этом? — предположила я. Что ж,
Никита выглядел, как человек, который вполне мог забыть о чём-то
подобном.
— Нет, — коротко ответила моя соседка, а затем продолжила. — Он
сделал мне предложение…
И я потеряла дар речи. Такой вариант полностью выбивался из моей
теории.
— И? — всё же спросила я, видя, что Таша не особо горит желанием
продолжать разговор.
— Я сказала, что подумаю, — пожала она плечами.
— И всё ещё думаешь?
Таша неуверенно кивнула. Плохой знак. А я тут же вспомнила о
списке на её компьютере.
— Сколько пунктов? — выдохнула я и сделала очередной глоток из
кружки. Кофе уже почти закончился.
— Каких пунктов? — непонимающе переспросила Таша.
— Пунктов для отказа, — пояснила я.
— А… Пока что шесть… — неуверенно пробубнила та.
— Пока что? — я поперхнулась, но, откашлявшись, всё-таки решила
спросить: — А сколько пунктов «за»?
Таша немного подумала и наконец ответила:
— Уже двадцать девять.
Что ж, немного больше, чем я предполагала. Но была одна
проблема: я вступила на запретную зону чужих отношений, с которой
уже просто так не выйдешь. Единственный вариант избежать неловкого
молчания — дать пищу для размышлений и тактично свалить. Всё-таки я
не ожидала, что в этой истории правят балом свадебные черти. Благо,
выделенное на обед время подходило к концу. Я незаметно позвала
официанта.
— Таш, мы же ровесницы? — дождавшись утвердительного кивка, я
продолжила: — Значит, нам обеим осталось годика по три, а потом мы
«упадём в цене».
— Че-е-его? — протянула Таша, удивлённая моим высказыванием.
— То-о-го, — протянула я, слегка копируя её манеру. — Двадцать
девять пунктов — это очень много, а ты уже почти «подержанный
товар», собственно, как и я.
— «Подержанный товар»? — недоверчиво переспросила Таша. По её
взгляду было видно, что она себя таковой явно не считает.
Я подалась вперёд и принялась излагать свою довольно старую
теорию, выведенную путём чтения любовных романов и стереотипов
поколения моей бабушки, когда, если женщина не выскочила замуж в
двадцать пять, на ней можно ставить клеймо «старой девы»: