Да он и действительно годился Сергею в младшие братья, если бы у
него такие были. Сколько там Мочалину было лет? Двадцать два?
Двадцать три? Явно не больше. Такой же рыжий, как Саша. С серыми
слегка раскосыми глазами и вздёрнутым прямым носом. Так ещё и в
клетчатой рубашечке, застёгнутой на все пуговички. Молчаливый
деревенский мальчик, не привыкший к городу. Не зря же у него
прозвище «Молчун».
Мочалин был парнем тихим и спокойным, проблем не доставлял и
рисунки обычно сдавал вовремя. Сергей иногда переманивал его на
свои проекты, когда нужно было что-то отрисовать. Вот только, как
говорится, в тихом омуте черти водятся. А в голове Мочалина черти
были… хм… скажем так, специфические.
— Ну что, Мочалин, решился? — спросил Психчинский сразу же.
Мочалин вздрогнул и, оглядевшись по сторонам, тихо попросил:
— Мы… мы… мы можем поговорить у вас в кабинете? — парень вечно
стеснялся и запинался, оттого и говорил мало. Хотя местные
балабольщицы, к которым Сергей приписывал Нинку Яйцеву, уже давно
создали ему амплуа «загадочного красавчика». Мол, молчит, потому
что у него тайна в прошлом, а не потому, что стесняется собственно
заикания.
— В кабинете так в кабинете, — ответил Сергей и милостиво
распахнул перед ним дверь, пропуская внутрь, ещё и жалюзи закрыл,
чтобы парню было комфортно. И если после этого его нельзя назвать
максимально тактичным и обходительным человеком, то Ида —
балерина.
Вот только Ида действительно балерина. По крайне мере, была ею
большую часть своей жизни. А Серёжа, если бы не вспыльчивость,
которая иногда давала о себе знать, мог бы быть очень тактичным.
Ведь такт — это не характер, а воспитание.
Серафим же на его благородный порыв внимания не обратил, а
спокойненько сел на стул. Хотя нет, ничего спокойного в нём не
было, парень явно нервничал. Он неосознанно отбивал дробь на
подлокотниках стула.
Сергей, сама терпимость, дал парню ещё время, мол, пусть
успокоится. Хотя про себя думал, что Мочалин ломается, как
проститутка в первый день на панели. Вот только Психчинскому
порядком надоели эти хождения туда-обратно, которые длились уже
более двух месяцев. Нет, ну честно, он девушек к сексу — с его-то
характером! — не склонял так долго, как пытался уломать Серафима к
работе.
После десяти минут и длительного диалога с самим собой о том,
что нужно быть терпимым к людям, особенно таким, как Серафим — с
тонкой душевной организацией художника порно-комиксов — Сергей все
же выдал: