На работу в среду я пришла без опозданий, в отличие от нашей
бухгалтерши Натальи Васильевны, которая мало того, что опоздала на
четверть часа, так и вошла в бухгалтерию с огромным плюшевым
розовым медведем, держащим в лапах красное сердце. На котором
красовалась явно сделанная на заказ надпись:
«Твой Ванюша»
А что? Лаконично и смешно.
Что об этом потрясающем медведе подумает муж Натальи Васильевны,
я, с одной стороны, хотела бы знать — ну, так, чисто поржать, — а с
другой — не хотелось иметь с этим любовным квадратом ничего общего.
Хотя это скорее был не квадрат, а луч с точками, потому что ни муж
Натальи, ни жена Ивана в любовных перипетиях участия не принимали —
по крайней мере, по моим сведениям.
— Сашенька, а что ты тут делаешь? — спросила Наталья Васильевна
так, словно я ангел во плоти, спустившийся в её бренную обитель. А,
может, она сама вообразила себя ангелом, летающим по облакам — и
вот в её глазах мы встретились на облачной автомагистрали?
Признаюсь, её прекрасного настроения я не разделяла. А с чего
мне его вообще разделять, если я просидела на полу в ожидание неё с
полчаса где-то, потому что та закрыла кабинет, который прятался за
небольшой приёмной, предназначенной для секретаря, которого у
Натальи Васильевны никогда не имелось? Я вымучила из себя улыбку,
хотя на деле мне хотелось треснуть женщину за непунктуальность и
произнесла:
— Да так, зашла вот бланк больничный занести.
— Вот как! — слащаво протянула она, а у меня от этого
ванильно-сахарного голоска аж зубы свело, и распахнула передо мной
двери того самого кабинета. — Ну, так положи на стол, я всё сделаю
потом.
Класть что-либо на стол Натальи Васильевны мне не хотелось.
«Почему?» — спросите вы. Что ж… Если коротко — потому что более
захламленного пространства я в жизни не видела.
А если чуть подробнее… На этом прекрасном столе нагромождения
кружек разной степени загрязнённости соседствовали со стопками из
конфетных коробок такой же разной степени наполненности и
открытости; папки с документами, дополняя эту потрясающую картину,
были разбросаны абы как — если у них и была какая-то система
расстановки, мол, отчёту за тринадцатый год самое место рядом с
банановыми шкурками, я её не знала и знать не хотела; на полках со
старой не оцифрованной документацией творилось тоже нечто странное:
они больше напоминали полки в магазине детских игрушек, чем шкаф
бухгалтера. Так что огромный плюшевый медведь, которого бухгалтерша
посадила на стул для посетителей, вписался в интерьер так, словно
всегда здесь был. А ещё у бухгалтерши имелся огромный розовый
коврик под столом с таким длинным ворсом, что, казалось, он, как
плотоядное растение, пытается съесть ноги человека, которые на нём
стоят.