- Ай! – Кандагар состроил
недоверчивую мину и махнул рукой. – Пиздеж!
Юзик возмущенно встрепенулся, хотел
привстать, как подал голос Андрон:
- Ну и че!? Вполне может быть. Моя
тетка, Поля, тоже так. Как гульнуть приспичит, бутылку самогонки
достанет и, типа, спрячет. Но так, чтобы дядька Боря отыскать смог.
Он нычку найдет, в сарае втихаря бутыль выжрет и срубится. Ей того
и надо. Сразу к Матвею бежит, или к егерю. Только… она домой
никогда не водила… Да еще чтобы муж был стенкой…!? Да двоих
зараз?!
- Я же говорю, пиздешь! – подытожил
Кандагар.
- Нихуя не пиздёсь! – горячился Юзик.
– Когда я пиздел?!
- Так, всегда. Пользуешься, что он
ответить не может. Вот откуда у тебя такие подробности?
- Мне Скобарь рассказывал. А ему
этот, - Юзик ткнул пальцем в Бабасук, - есё до того, как весался,
когда разговаривать мог. Не верись…!? У него спроси! - Юзик
привстал и склонился через стол. – Бабасук…! А…?! Подтверди, сто
так и было…! Ну…?! Хотя бы кивни…!
Бабасук, сам впервые услышавший такие
пикантные подробности о своей личной жизни, лишь склонил голову и
исподлобья косился на Юзика, не зная, как реагировать. Соглашаться,
или нет? За него решил Юзик:
- Во, вись?! – продолжил кричать тот.
– Не отрицает! Он о своей бабе пиздеть не любил. А Скобарь с
Косаком напоили, и раскололи про нее.
- Коли так, то у него баба не сука, а
блядь какая-то!
- Так это ессё не все! Знаес сто он
сделал? А…?
- Пиздюлей навешал и в окно всех
выбросил. Или бошки топором проломил, - предположил Кандагар.
- Не-е-е, четвертым к ним
пристроился! – Булкин со смехом выдвинул свою гипотезу. Все его
поддержали ржанием.
- А, хуй угадали! – захлебываясь от
радости, воскликнул Юзик. – Он встал, оделся, взял только документы
и съебал. Его баба с этими двумя дазе не заметили. На работе
поселился, в вагоне. Он на зелезной дороге работал. Серез месяц не
выдерзал, домой присёл. А в его квартире другие узе. Его зена
приватизировала на себя квартиру и продала. Сама уехала. Хуй знает,
куда. Он дернулся, пытался права касять. Оказалось, везде его
подписи стоят. Его баба подсовывала документы. Он подмахивал, не
ситая. Хуй, сто доказесь. Забухал с горя. С работы уволили.
Квартиры нет.
«По-хорошему, заехать бы ему по роже
как следует, - думал Бабасук, все также настороженно косясь на
шепелявого. - Ведь он так обо мне распинается. За такое бить надо.
Видать, настоящий Аброськин Роман был совсем мямля безропотная, что
даже такой юродивый, как Юзик, позволяет себе без опаски
выкладывать в его присутствие то, о чем, наверное, распространяться
не стоит». Как бы ни чесались кулаки, Бабасук не стал поднимать
бучу и затевать драку. Если его персонаж таков, то и ему надо
соответствовать, не привлекать внимания резкими телодвижениями.