Слишком много шума. Слишком много
людей. Слишком много проблем. Всего слишком.
Бесит.
Улизнуть к Шоичи — в идеале, еще и с
ночевкой — заманчиво до ужаса. Но как к этому отнесется Реборн?
Прибывший при явном содействии отца репетитор в скором времени
заиграл первую скрипку в их доме. Даже мама все чаще и чаще
полагалась на его мнение, несмотря на облик ребенка. Брат этого еще
не понимал или осознавал не до конца, наивно все еще пытаясь
саботировать учебу и выставить наглого малыша за дверь.
Но Тсуна видела, как формируется
вокруг брата круг людей, казалось бы, с совершенно разными
интересами, но объединенных одной тайной. Как все круче и круче
берется за Тоширо Реборн, как он отсекает все лишнее, вроде аниме и
томиков манги. Как из брата филигранно вылепливают... не совсем
обычного человека.
Потому что не нужны рядовому
школьнику друзья, которые мастерят дымовые шашки в домашних
условиях и не стесняются при малейшей опасности использовать их. Да
и в математических задачах университетского уровня нет надобности,
как и в знании политологии, истории и искусства — по крайней мере,
не в тех объемах, что преподает Бьянки.
Эта женщина, кстати, тоже Тсуну
напрягала. Появилась внезапно, на день или два позже Ламбо — еще
одного малыша, поселившегося в их доме. Только в отличие от вполне
себе спокойного и самостоятельного Реборна, мальчишка был капризным
до ужаса, импульсивным, шумным... и обожающим сладкое.
На этом фоне они с Тсуной, кстати,
едва не рассорились до кровной вражды. Ситуацию спасло одно: Ламбо
предпочитал виноградные леденцы, а Тсуна — мятные. И, на счастье
мальчишки, вкус последних он не переваривал.
Узнавший об этом обстоятельстве
Тоширо с облегчением выдохнул украдкой.
На что способна разозленная из-за
поползновений на любимое лакомство сестра, он знал не
понаслышке.
Нана откровенно наслаждалась
воцарившимся в доме бардаком, Тоширо панически кричал на очередную
задумку Реборна, а Тсуна медленно, но верно бесилась.
Из-за всей этой беготни и
постоянного присутствия в доме посторонних она не могла заняться
своими делами. Той их частью, которая переходит черту закона,
разумеется. Реборн обладал каким-то фантастическим умением
возникать из ниоткуда за доли секунды, а еще был раздражающе
любопытен и дотошен в мелочах.
На Тсуну он обращал гораздо меньше
внимания, чем на Тоширо, но даже имеющееся ее напрягало.