Не самый большой во вселенной, но очень внушительный, –
крейсер Георга Хокберга с лёгкостью мог поспорить по огневой мощи с
любым другим кораблём Имперского Флота того же класса и даже выйти
победителем.
От носа и до широкой кормы почти пять километров
крепчайшей брони, орудий, башен авгуров, генераторов пустотных
щитов и остальной хитрой техники. Да, другие корабли Имперского
Флота выглядели куда изящнее, но и у "Амбиции" было своё
очарование.
"Просто у этой дамы фигура груши", – подумал Авраам и
ухмыльнулся.
Четыре батареи макроорудий, десятки тысяч членов
экипажа, миллионы тонн массы, "Амбиция" могла справиться почти с
любой ролью, разве что преследовать и уничтожать быстроходные суда
ей не суждено, – двигатели едва-едва поддерживали хотя бы среднюю
крейсерскую скорость. Но стоило только сойтись с этой дамой
накоротке, как иной грубый и невоспитанный кавалер рисковал
превратиться в космический мусор.
"Амбиция" смертоносна. "Амбиция" невероятно
вынослива.
Десятки орочьих судов и, возможно, даже сотня-другая
биокораблей тиранидов на собственной шкуре убедились в этом только
за то время, пока Авраам служил в Classis Libera. Сколько вообще
противников уничтожил крейсер за все тысячи лет существования, не
сказал бы никто из ныне живущих.
В славные годы "Амбицию" покрывали позолотой. Нынче,
конечно, не до жиру, но кое-какие украшения Георг велел
восстановить.
Дуло каждого макроорудия высовывалось из клюва золотого
ястреба, расправляющего крылья. Если посмотреть на "Амбицию" сбоку,
то могло показаться, что на отчаянного врага собиралась наброситься
целая стая небесных хищников. Над батареями разместили броневые
листы, на которых чёрными буквами на золотом фоне было написано
"Non terrae plus ultra".
Но главное и самое впечатляющее украшение находилось на
носу. Гальюнной фигурой было не что-нибудь, а статуя самого
Бога-Императора. Владыка Человечества восседал на Золотом Троне.
Одна его рука покоилась на шаре-противовесе огненного меча, на
рукаве другой сидел орёл. Многие пытались уничтожить "Амбицию" и
порой страшно её ранили, но статуя Бога-Императора не получила ни
царапины, несмотря на остервенелые обстрелы, жестокие абордажи и
безумные тараны.
– Чего молчишь? Земля вызывает Георга Хокберга! – сказал
Пиу и ухмыльнулся.
– А?! – отозвался Георг. – Прости, Пиу… но ты даже не
представляешь, как я успел соскучиться по этой красотке. Вселенная
не рождала ещё женщины прекраснее. Ну… разве что Мурцатто. – Георг
ухмыльнулся и подмигнул соратнице.