Впрочем, так и задумывалось. Сколько я себя помню - всю жизнь я
старалась не выделяться. А помню я себя лет с семи. Нет, были в
моей памяти и далекие образы ранних лет, но они казались больше
похожими на бред или диковинный сон. Я помнила, что жила в большом
городе с высокими стеклянными зданиями, упиравшимися в небо.
Помнила крытые рынки в несколько этажей, где можно было купить все
что угодно, и огромных металлических птиц, перевозящих людей по
небу на невероятной скорости.
Однако, как позже мне объяснили шаманы, моя память заместила
травмирующие воспоминания этой сказкой или же какой-то маг
наколдовал мне эту иллюзию, решив сыграть злую шутку с такой, как
я. А таких, как я, полукровок, недолюбливали многие. Несмотря на
продолжительный мир между всеми расами и территориями, который
установил еще Сандр Завоеватель, межрасовые союзы, мягко говоря, не
приветствовались. Что уж говорить о плодах их любви.
Дети-полукровки, которых еще называли никити, считались
позором. Нам были не рады абсолютно везде. Вот почему мы научились
скрываться, лгать и убегать.
И поэтому с семи лет я жила в деревушке, надежно укрытой от
посторонних глаз. С того момента, когда меня, плачущую на пустыре,
нашла пожилая шаманка. У нее была серая кожа и копна длинных
нечёсаных волос, торчащих в разные стороны. От нее пахло глиной и
травами. Шаманка притащила меня практически силой в небольшое
поселение у подножья гор. Поселение, где жили такие же никити, как
и я.
Первым делом карга завела меня в свой просторный шатер из
оленьих шкур, служивший ее рабочим местом, или как она сама любила
говорить «мастерской». Там было полно котлов, склянок с вонючими
зельями и коллекции редких насекомых, нанизанных на иголки. А под
потолком весело бесконечное множество ягодных бус и пучков сушеных
трав. Не дав мне толком осмотреться, старуха принялась носиться
вокруг с зажженными благовониями.
-От тебя за версту несет химией, газами и ядами, - проскрипел ее
голос сквозь длинные желтые зубы, - бедное дитя! Кто-то знатно над
тобой поиздевался.
Не обращая внимания на детский плач и мольбы вернуть меня домой,
старуха беспардонно начала осматривать свою находку.
-Коса явно гномья, такую еле вычешешь, - прокряхтела она, срывая
с меня резинку, которой были перехвачены мои пушистые волосы.