А затем, смягчившись, добавила:
-Возможно, если бы ты узнала дальнейшие испытания отбора, я была
бы более благосклонна…
-А как ты собираешься пройти хотя бы первое испытание? -
прошипела я, когда мы остановились у входа в оливковую комнату, -
Мы-то с тобой знаем, что никакими чувствами или благородством в
твоих мотивах и не пахнет!
-С этим я разберусь сама, - злобно прошептала герцогиня,
игнорируя мое фамильярное обращение. - А ты занимайся тем, что тебе
велено!
После этого она захлопнула двери своих покоев прямо перед моим
носом.
Я сразу же побежала наверх в общую столовую для слуг. Там для
нас, проснувшихся ни свет, ни заря, уже накрывала обед Юнка.
Я попыталась подслушать там разговоры других камеристок, но все
бес толку. Мои коллеги только ныли о том, как многие из леди
приказали вернуться им как можно скорее, и снова переодеть их перед
встречей с королем. Мне же Мидея таких указаний не давала, значит
рассчитывала справиться сама.
А львинной доле камеристок и вовсе было велено раздобыть
лепестки гортензии и перетереть их в порошок. Свободного времени у
нас было около двух-трех часов, этого должно было хватить, чтобы
ободрать королевский цветник.
Бытовало мнение, что гортензия- верное средство, чтобы обойти
заклинания правды. Но это было ложью, такого средства просто не
существует.
Однако известие о том, что претендентки на пост королевы
собирались лгать своему будущему мужу - явно не было новостью для
леди Толлас, она и сама собиралась наврать.
Одна зловредная часть меня желала того, чтобы герцогиня тоже
воспользовалась порошком гортензии. И тогда принц, с позором уличив
ее, выгнал бы из дворца. Однако, в перспективе, это желание было
совершенно безрассудным!
Мидее ничего за это не будет, ведь она подданная другого двора.
Более того, она сможет уладить отношения с будущим королем севера,
радушно выдав ему предательницу никити, скрывающуюся в рядах его
слуг! Делать нечего - будем прислуживать и пресмыкаться.
После обеда я попросила у Юнки запасной комплект ее формы. Серое
платьице с белым воротником, разумеется, было мне мала, ведь моя
подруга была невероятно худой.
Но, не без усилий, я смогла втиснуться в чужие одежды, и
накинула сверху темно-синий плащ. Как только я смогла все это
провернуть, в маленькую жемчужную сережку в моих ушах, (такую же,
как и у всех остальных камеристок), пришло оповещение.