- Страшно, мастер? – я, наконец, перестала немо прожигать его
взглядом. – Вспомнил наши взаимные секреты? Так и забудь, не до них
пока. А вспомни лучше, благодаря кому твои страшно занятые сородичи
вернулись домой. Вспомнил? А теперь вспомни еще и про норы,
которыми ваши общие с данами ужасы шляются с Хрустального сюда, как
ты до своего сортира. Передумал их запечатывать? Полагаешь, те
пленники станут последними? Или надеешься, что зеленые теперь
забыли дорогу сюда? И предпочтут сами взяться за кайло? Так не
надейся! В отличие от тебя, память им со страха не отшибло! Сколько
еще своих людей ты готов им подарить?
- Ссс…
- Ссиха? Знаю. А ты знай, что если завтра на рассвете, здесь, в
этой комнате мы не увидим всех, кого сами же вытащили из задницы,
то завтра к обеду ты не увидишь в сидах ни одного данааэ. И будешь
разгребать это орочье дерьмо в одиночку. Я доступно объяснила?
- Какого хрена ты так за своего ушастого глотку рвешь, а?! –
Балайет тоже умел быть резким, и получше некоторых. - Думаешь, эта
сволочь расчетливая оценит? И отблагодарит, как тебе мечтается?
- Ммать! – я сморгнула, словно плюха мне прилетела самая
настоящая, а не словесная, но взять себя в руки все же смогла. -
Неужели не доходит, что сейчас я рву ее за тебя, мастер?! И за всех
твоих людей, которых потом придется от орков выковыривать? А за
ушастых рвать я ее буду чуток позже, в сидах. Потому что они,
уверена, там уже вещички пакуют. И если я не сумею убедить их
погодить с этим хотя бы до завтра, то уже через месяц здесь будет
второй Хрустальный! А через год этих Хрустальных будет семь! И
зеленые тут же полезут за Сферу – видели уже такое. Так что по
итогу, получается, я рву ее за себя! Дошло? Когда ж вам только
надоест друг с другом собачиться? Что еще должно случиться, что б
вы поняли – лодка у вас одна? И деваться с нее некуда!
Теперь молча сверлил меня взглядом Балайет. Но потом все же
выплюнул сквозь зубы:
- Завтра. Здесь же.
- Всех приведешь?
- Всех.
Он встал и тяжело затопал к выходу. А мне нестерпимо захотелось
побиться башкой о массивный стол. Но вместо этого я бросила ему в
спину:
- Извини, мастер.
Он застыл, так и не дойдя до двери, развернулся, и снова уселся
напротив.
- И ты, девка, прости. Не надо было мне с тобой так.
Я все-таки стукнулась лбом о столешницу. И еще раз. И еще. До
тех пор, пока не почувствовала жесткую руку мастера на своих
волосах и не отстранилась: