Но через десяток минут они опять вовсю заливались смехом и
перекидывались рискованными шуточками, как будто не было только что
кровавой бани. Да, умели ребята расслабиться, ничего не скажешь. А
еще я отметила для себя очень странный факт – никто этому нападению
особо не удивился, словно подобное было в порядке вещей. Или
действительно было? Тогда понятным становилось нетипичное
пристрастие мирных мастеров к милитаристским игрушкам типа мечей и
арбалетов. Все-таки я оказалась права, подобные обычаи на пустом
месте не возникают. И точно так же понятно стало, почему через
десяток минут после бойни, наше веселое охранение спокойно
продолжило провожать меня в сид. А внушительную горку трупов
оставили в том же тоннеле, где их покрошили, свалив уборку на ээ…
мирных жителей. Которые и принялись за дело весьма сноровисто, без
особых охов и ахов. Похоже, и они привыкли к подобному, значит, не
слишком редко оно случалось.
Ммать! А ведь даны, насколько мне известно, про этих самых
гворсов абсолютно не в курсе!
Но по зрелом, хоть и не совсем трезвом размышлении, я решила,
что тоже не стану просвещать ушастых на эту тему. Зачем? Это
целиком и полностью внутреннее дело гномов, к данам никакого
отношения не имеющее. Сколько столетий они ничего про них не знали
– и жить это никому не мешало. Так с какой стати рассказывать
именно сейчас? Какой с того толк? А вот вреда может быть очень
много – лично для меня. Что-то подсказывало: хладнокровные данааэ,
просчитав ситуацию, вполне могут счесть ее опасной и вообще
запретить мне здесь появляться. А оно мне надо? Нет. Совсем даже
нет. Очень уж милы моему сердцу стали эти ехидные ребята. А то от
высокого общения только с данами можно и на стену полезть
вскорости, так что неформальный стиль гномаэ для поддержания
равновесия дикой человеческой психики оказался весьма кстати.
Замечательно с этой точки зрения одни дополняли других. Поэтому
возможность общения с обоими следовало тщательно беречь. И вообще,
могут у людей быть свои тайны? Вот пусть себе и будут. А я не
шпион, чтобы ими делиться.
И когда мы на следующее утро уезжали с Пикты, Тавель так и
остался не в курсе того, что случилось накануне вечером. Гномаэ со
своими окровавленными тряпками дальше входа в сид не пошли и с ним
не встретились, а мое перевозбужденное состояние хисстэ списал,
похоже, на действие меда, которого я перебрала – очень уж
демонстративно повел своим аристократическим носиком. Оно и к
лучшему, разубеждать его я не собиралась. Зато и врать не пришлось,
а то были у меня серьезные сомнения, что с ним такое прокатит.