Самой плотоядной из моих улыбок гворс не вынес, заматерился и
отскочил на пару шагов. От греха.
Поверил! С ума сойти, в такую-то чушь. Хотя, может, потому и
поверил, что чушь? И остальные, судя по вытянувшимся рожам,
поверили тоже. Безоговорочно. Вот и ладненько, значит, можно
немного расслабиться и попытаться загнать ледяной ком страха
поглубже, туда, где о нем можно будет забыть хотя бы на время. Я
опять мерзко хихикнула, на этот раз вполне искренне и совершенно не
сдерживаясь, над мыслью о том, что вот так, похоже, и рождаются
легенды. Стрррашные!
Не знаю, что там подумали об этом гворсы, но отскочили на всякий
случай еще на пару метров – к самой двери. Судорожно попытался
отодвинуться даже Шикон, избитый, казалось, до полной
неподвижности. Но все-таки сумел взять себя в руки и наоборот,
почти привалился к моим ногам.
А Остапа уже понесло – не остановишь:
– Впрочем, ты меня так возбудил, дорогуша, что я дотянусь до вас
и там. Ты та-акой смешной. Только вот грязный какой-то… Ну да хрен
с ним, мне тебя не целовать. Выкачаю всю вашу кодлу не прикасаясь –
до самого донышка. – И улыбнулась так, что самой стало
противно.
Гворс оценил тоже. Из комнаты он выскочил едва ли не быстрее,
чем я закончила говорить. Следом рванули остальные, включая
охранника. А на слабые попытки главаря их удержать, прореагировали
лишь смачной руганью и с грохотом закрыли за собой дверь. На засов,
к сожалению. Я тут же кинула им вслед «веер». Черт, застыли прямо
за ней и, судя по всему, прислушиваются. И тут до меня дошло к чему
– Шикон, лежавший почти на моих ногах, смотрел снизу вверх
затравленно-круглыми глазами. Что ж, можно было себя поздравить –
сыграла я хорошо, если даже он поверил. А эти говнюки за дверью
«обеспокоились», видно, судьбой оставшегося и теперь ждали,
переругиваясь и пересмеиваясь, чем все закончится, устроившись на
безопасном, как им казалось, расстоянии.
Ничего, долго я вас ждать не заставлю, а вот в безопасности
очень постараюсь разочаровать:
– Что ж, придется пока обойтись тем, что есть, – сказала я
задумчиво, но громко, с таким расчетом, чтобы за дверью услышали
наверняка, и… аккуратно пнула носком сапога Шикона. Не сильно, но
чувствительно.
Стон, вырвавшийся у него, вряд ли походил на сладострастный, но
перекрытый сверху моим, в котором этого было хоть отбавляй, сошел.
Вполне. За дверью замерли в абсолютной тишине.