Разумеется, возражать никто не стал. Ежику ж понятно, что с
налету такие дела не делаются. Подумать действительно было над чем,
и очень серьезно.
А напоследок это «высокое собрание» приняло еще одно решение –
довести, наконец, мое обучение до хоть сколько-нибудь приличного
уровня, чтобы в следующий раз, вляпавшись в подобное, я могла за
себя постоять. Ага, как будто сейчас не смогла. Хорошо хоть сама
постановка вопроса говорила о том, что перевоспитать меня уже
отчаялись, и просто запретить мне ввязываться во всякие авантюры
никто даже не пытался. Ей-ей такое понимание сильно меня
утешило.
Когда все потихоньку начали расходиться по спальням, Вессаэль,
ненавязчиво, но очень твердо вознамерился проводить мою драгоценную
персону до комнаты. Можно подумать, здесь этой персоне
действительно что-то могло угрожать. У меня заныло под ложечкой от
плохих предчувствий, и они не подвели – оправдались полностью.
Допрос с пристрастием сьеррин начал, едва закрыв за нами дверь:
– А теперь рассказывай, как ты сумела убедить Балайета не только
принять нашу помощь, но и молчать о Хранителе. Что ты пообещала ему
в ответ?
– Ничего, – искренне удивилась я, – мне бы в голову не пришло
подкупать его.
– А что тогда? Шантаж? Чем ты на него надавила?
– Не скажу, – обозлилась я вконец, – и не могу назвать это
шантажом. Мы просто договорились взаимно похранить кое-какие
тайны.
– Это что же за тайны такие у тебя с гномаэ?
– Ничего, что стоило бы знать вам, данааэ.
– И ты всерьез взялась решать, что нам стоит знать, а что нет? –
сверкнул он глазами.
– Вессаэль, – проговорила я очень серьезно и даже проникновенно,
– выслушай меня внимательно и постарайся понять. Как ты считаешь, я
способна пакостить данам?
– Н-нет… Наверное, нет.
– А теперь просто поверь – вам этого знать действительно не
стоит.
Вессаэль долго смотрел мне в глаза, но я выдержала. Затем
задумался.
– Не могу понять в чем тут дело, разве… – его лицо приобрело
совершенно непередаваемое выражение, но продержалось оно всего пару
мгновений, сменившись на крайнюю серьезность. – Так ты
действительно уверена, что это только твое и гномаэ дело, а нам
этого знать не стоит?
– Абсолютно.
– Что ж, клан хрустальных вправе иметь свои тайны.
Вот и скрой от него хоть что-нибудь! Но разговор все же снял
огромную тяжесть с моей души. Как бы ни была я уверена в том, что
делаю, но разделить ответственность со сьеррином оказалось большим
облегчением.