— Если остановимся сейчас, то полтора миллиарда у нас будет.
— Простите, мистер Батлер, это не свободные деньги. Если вывести их сейчас, большая часть производств встанет. Конечно, — Карлита мрачно усмехнулась, — цели мы добьёмся, и ваша жена не получит ничего. Но я бы не рекомендовала разваливать фирму назло ей.
— Дело не в ней, — Рон сцепил пальцы в замок на столе. — Как вы считаете, какую сумму мы сможем вывести без опаски?
Карлита помешкала.
— Шестьсот миллионов, — сказала она, но, не увидев в глазах Батлера и тени согласия, решила озвучить расчет. — Как минимум ещё полмиллиарда нужно распределить по дочерним кампаниям, чтобы обеспечить их сырьём на ближайшие месяцы. Ещё четыреста — стратегический резерв.
— Хорошо, — Рон отложил отчёт, — переводите полмиллиарда. Остальное… с остальным подождите. Два дня.
По лицу Карлиты было видно, что решение ей не нравится, но спорить она не стала.
***
Вечером Жозефина казалась особенно прозрачной и хрупкой. Рон снова вспомнил первые месяцы их знакомства, когда ему казалось, что девушку можно разбить, лишь коснувшись неловким движением. И, что было куда противнее, Жозефина молчала.
Едва оказавшись дома, Рон обнял её и долго ждал, когда Жозефина заговорит о произошедшем, но та продолжала молчать и тогда, и за ужином, и перед сном. Она сама потянулась к Рону за поцелуем, сама толкнула его на спину и сама, всё так же молча, оседлав его бёдра, медленно опустилась вниз. Жозефина отдавалась страстно и протяжно — если можно было назвать это так, потому что она брала, каждым движением вынимая душу своим пронзительным, полным отчаянья взглядом. И когда глубокой ночью они засыпали в обнимку, а Рон шептал ей на ухо, что всё будет хорошо, Жозефина продолжала молчать. Только крепче вжималась в его грудь и изо всех сил впивалась пальцами в спину.
***
Все встречи двенадцатого июня пришлось отменить. С двенадцати часов Рон наблюдал за ходом торгов. Большая часть покупателей отсеялась в районе отметки шестьсот миллионов. Остались только его агент — и ещё один, неизвестный. Цифра миллиард висела на табло так долго, что Рон ощутил, как стекает по лбу капелька пота. Он уже не знал толком, какой результат хочет увидеть, когда цифры дрогнули и сменились: миллиард пятьсот пятьдесят миллионов.
Рон с силой захлопнул крышку ноутбука. Он был уверен, что в соседнем кабинете Жозефина повторила его жест.