- Жалко у тебя заклинание первого уровня. - Вздохнула Силена. -
На третьем ты сможешь им доставать до цели в тридцать шагов, сейчас
бы пригодилось.
- А на втором?. - Тут же встрепенулась Луна.
- На втором в пять. Мало.
- А как сделать…
Пастырь отмахнулась.
- Не сейчас.
Она вновь сделала шаг вперед и тут же назад, и дождавшись когда
стрелы воткнуться в землю резко выскочила и убежала за угол. Луна
дернулась за ней, но тут распахнулась дверь в доме напротив и из
него выскочила женская фигура и припустила в сторону ворот.
- Расцвея, СТОЙ. - Луна сама не поняла как поборола свой страх,
но голос ее не дрогнул ни на йоту.
Женщина замерла и медленно развернулась. В перекошенном злобой
лице травница с трудом узнала свою добрую и милую наставницу.
- Вот ты мне и попалась, сучка. - Прошипела Цвета. - Теперь тебя
никто не спасет. Стар мис мортус серв.
Она сделал несколько движений руками и ее глаза моментально
затянулись черной оболочкой, а прямо перед ней соткались из черного
дыма четыре руны-эло, моментально трансформирующиеся в конструкт в
виде оскаленного черепа.
- Сдохни. - Прошипела она указывая пальцем на девушку.
Но за долю секунды, до того как оскаленный череп сорвался с ее
руки, эта самая рука отделилась от тела подлетая вверх и
разбрызгивая кровь, подчиняясь мощному удару кинжала на серебрянной
цепочке.
Магический конструкт все равно атаковал Луну, только из-за
дернувшейся руки ушел чуть правее, чем положено, ударив ее в плечо,
а не в сердце, и откидывая травницу на пару ярдов назад, заставляя
сделать кульбит.
Луна кувыркнулась, больно ударившись головой о ступеньку крыльца
и безвольной куклой сползла на землю, рядом с дверью. Плечо вначале
как будто взорвалось на тысячу мелких осколков, но потом резко
перестало ощущаться, отключая за собой и руку. Лишь где-то внутри,
на границе удара, было очень неприятное чувство, как будто тысячи
мелких зубов грызут плоть, устремляясь по телу все дальше и
дальше.
На глаза травницы как будто упала неведомая пелена густого дыма,
она с трудом различала объекты вокруг себя. Уши заложило огромными
ватными тампонами, делая слух густым и неразборчивым. В голове
набатом отзывалось собственное сердце, толчками прогоняя кровь по
телу, а мысли путаясь, попрятались по углам разума, боясь взять на
себя ответственность решения.