– Спасибо, - искренне поблагодарила Лариса, убирая мини-чемодан в кармашек платья. Она поняла, что дежурный сделал для нее исключение и что обычно стажерам выдается только уменьшенный кодекс и никакого багажа.
- А это ваш обратный билет, - дежурный передал ей кулон в виде медальона. – Амулет перемещений. Достаточно представить место в Москве, куда вы хотите попасть, и он перенесет вас туда.
- Здорово! – обрадовалась Лариса, надевая амулет на шею.
- Но пользоваться им можно только в крайнем случае! – предупредил дежурный. – Подробнее прочитаете в кодексе.
Лариса хотела еще что-то спросить, но в коридоре раздались голоса, и дежурный заторопился.
- Счастливого пути! – Он оттеснил ее к лифту и втолкнул внутрь.
Двери за Ларисой захлопнулись, и она с любопытством огляделась. Лифт как лифт, только панель с номерами этажей отсутствует. Кабинка плавно двинулась вниз, увозя Ларису в неизвестное королевство Кукуй. А затем двери раскрылись, выпуская девушку в темную лесную чащобу.
- Эй, там, наверху, - неизвестно к кому обратилась она, выходя наружу и глазея на лифт, стоящий посреди леса, в то время как его трос обрывался в воздухе. – Вы ничего не перепутали?
Двери лифта захлопнулись, словно наверху испугались, что студентка даст задний ход, и он поехал вверх, исчезая на глазах. Сперва пропал трос, потом – верх кабинки, а затем исчезло и донышко, и только смятая трава напоминала о том, что только что здесь, посреди леса, стоял настоящий современный лифт.
Три года спустя
Лариса
В средневековом королевстве Кукуй который день бушевали страсти. Крестьяне требовали повышения удоя и увеличения урожая. Аристократы жаждали любовных приключений и богатых невест. Даже король, и тот ожидал появления наследника и мира с мятежной Ассантой. И всем этим должна была заниматься она, официальная волшебница Кукуя!
- О, времена, о, нравы! – мрачно изрекла Кларисса, изучая очередь из роскошных карет, крестьянских повозок, породистых лошадей и тощих кляч, выстроившуюся от ворот замка до самого Ясеневого леса и отрезавшую все пути к отступлению.
Собравшихся не смущали ни дождь, вопреки чистому небу, зарядивший с утра, ни объявление на воротах, гласившее, что сегодня приема не будет. Народ жаждал чудес и отказывался подчиняться какому-либо расписанию.