Ей не было страшно, нет. Глаша боялась другого - вдруг все эти потемневшие от веков стены с тускло подмигивающими факелами и тяжелыми дубовыми дверями исчезнут, и она окажется стоящей посреди сладко пахнущего зала какого-нибудь магазина косметики, каких полно на первом этаже ГУМа, и ее приключения в средневековье закончатся, не успев начаться.
А возвращаться обратно она не хотела. Куда? Домой, в ее крошечную комнатку в хрущевке? К кому? К родителям, которые мигом поникнут, узнав, что дочку не взяли в актрисы? Правда, сейчас предки чешут по Алтаю и вернутся только через две недели. Но она так и представила, как папа ободряюще хлопнет по плечу: «Не расстраивайся, дочь! В следующем году поступишь!», а мама укоризненно покачает головой и скажет: «Надо было идти на социологический, там всего 0,8 человека на место». Смешно! Как на место полноценного студента может претендовать такая ущербная часть человека? Когда Глаша впервые про это услышала, она фыркнула, представив себе студента без головы, а рядом с ним соседа – без руки или ноги, это все и решило. Не могла Глаша быть такой как все. Тем более, не могла быть хуже других. А что может быть хуже, чем поступить на факультет, где достаточно быть ноль целых восемью десятыми человека? Нет, амбициозная Глаша не могла оценить себя так низко!
И теперь ее душа ликовала. То, что с ней случилось, было лучшим доказательством, что она, Гликерья Коротоножко, не такая, как все, и быть может, даже одна на миллион!
Дал же папа имя и фамилию. Мало того, что с детского сада за ней прилепился целый шлейф кличек, и дня не проходило без того, чтобы кто-нибудь не прокричал обидное: «Гликерья – растопырила перья», так еще и с фамилией так повезло! В садике и в начальной в школе было еще терпимо. Ну, подумаешь, Глашка-коротоножка! Ноги у нее и в самом деле тогда были коротковаты. А вот в старших классах, когда Глаша стала стремительно вытягиваться и переросла всех девчонок-ровесниц, стало совсем тяжко. Теперь уже ее перестали дразнить именем, а всласть стали склонять фамилию. Еще бы, Коротоножко с ногами длиной в метр-двадцать при общем росте 178 см – это сильно! Ладно бы, дразнили, как всех, дылдой, оглоблей, колокольней или вешалкой, так каждый норовил снисходительно обронить: «Эй, Коротоножка!» И ведь сколько раз Глаша плакала в подушку и мечтала, как только ей исполнится шестнадцать, сменить фамилию на какую-нибудь Соловьеву или Петрову. Но она так и не решилась огорчить папу, добродушного рыжего великана, с гордостью носившего фамилию Коротоножко. Он всегда с радостью рассказывал о своих славных предках, среди которых были бесстрашный военный летчик, знаменитый партизан, талантливая оперная певица и героиня труда, и любил повторять: «Не фамилия, Глаша, красит человека, а человек фамилию». И вот теперь и ей выпал шанс прославить их род. Не просто же так она сюда попала!