И если
остальное можно назвать безобидным, то мысли о Кирилле
Александровиче, как никогда до этого, некстати. В первую очередь
потому, что сомнений в его будущем отцовстве просто нет. И мои
предпочтения тут не причём. Всё гораздо проще — последние недели
выдались настолько рабочими, что дома меня хватало только на то,
чтобы доползти до подушки.
Я бы и
беременность пропустила, если бы позавчера не выкинула
наисвежайшую, только что приготовленную пасту с морепродуктами. До
того самого момента бывшую моей любимой. Вот только от одного
воспоминания о кисловатом томатном аромате в желудке поднимается
неприятная волна и, откинув голову на холодную стену, мне
приходится подумать о чём-нибудь другом.
Даже
Самсонов в этом случае меньшее из зол.
— Олеся
Сергеевна, заходите.
Как же
страшно! И волнительно. И страшно.
Поднявшись,
приходится сделать несколько глубоких вдохов и выдохов просто для
того, чтобы пройти эти несколько шагов.
Шагов,
которые разделят мою жизнь на «до» и «после».
Не знаю что
там отражается на моём лице, но внутри всё нарастает и нарастает
чистое, ничем не замутнённое чувство абсолютного счастья. Какого-то
нереального восторга. Перескоков с «Не верю!» на «Надо купить новые
сапоги, потому что ноябрь, снег и гололёд».
Ещё и
растерянная улыбка не сходит с лица с того момента, как мне вручили
заключение с прицепленной к нему фотографией. И плевать, что, кроме
чёрного овала и светлой точки в нём, там ничего не видно. Я
подожду. И, как все ненормальные, сохраню самый первый снимок
своего ребёнка. Даже такой.
Не портит
настроение и начавшийся мелкий снег, за время моего приёма укрывший
слякоть и лужи неровным белым слоем. Всё равно растает, хотя
неприятностей может доставить и сейчас. Как назло, каблук
проскальзывает на плитке и только перила спасают от неловкого
падения.
Лучше бы
клинкер положили! Выглядит он нисколько не хуже керамогранита, но
при этом хотя бы не скользит.
Последние
три ступени обходятся без происшествий, если не считать того, что
вызывать такси придётся с улицы, в клинике об этом как-то
подзабылось. Откровенно говоря, позабылось обо всём, и непривычная
улыбка снова появляется на губах.
Шесть
недель.
Покачав
головой, я снимаю перчатку, чтобы достать телефон. Откинув волосы
за спину, выуживаю его из внутреннего кармана сумки и поднимаю
взгляд. Чтобы встретиться с ироничными глазами
Самсонова.