А вот дальше начиналось непонятное.
Ни один из впервые проявивших силу, не мог её хоть как-то
направить. И сила эта, хоть у ментала, хоть у бытового никак не
показывала себя как ментальную или бытовую. Только после
путешествия за ту самую загадочную Черту маг возвращался со
склонностью к определенным способностям. А до того это были
хаотичные и разрушительные выплески силы, направленные как попало и
на что угодно, вне зависимости от желания человека. Со временем
выплески эти усиливались, учащались и, если ничего не делать,
происходила катастрофа.
Никогда никто не мог сразу начать с лечения или например
управления водой.
Выходило, что я снова феномен в этом мире. Это плохо.
Но город я вряд ли разнесу. Как минимум в ближайшее время. Это
хорошо.
А ещё из хороших новостей было то, что когда я окончательно
устала и проголодалась, я тихонько спросила у архивариуса, можно ли
одолжить книги на время.
Он недовольно посмотрел на меня, забрал одну из них, видимо,
особо ценную, сделал какую-то пометку у себя в листе и кивнул.
Я поудобнее обхватила фолианты здоровой рукой и потопала
домой.
...домой, надо же. Я и в самом деле так подумала.
Пока шла, крутила в голове прочитанное.
Помимо самих особенностей, кстати, иногда уникальных даже внутри
своей "категории", Сильные различались и по, собственно, силе.
Самые молодые и неопытные – ученики. Маги, получившие само звание
мага, новички и те, чья сила была невелика – адепты. Те, кто достиг
определенных высот мастерства и умений, добился уважения своей
работой и подтвердил свои знания и навыки – мастера.
И самые сильные, те, кого судьба одарила не просто от души, а с
головой, дав возможности, которых остальным было не дано достичь
даже спустя многие десятилетия – магистры.
Понятное дело, что последних было не особо-то много.
И так же понятно, что магов, таких полезных и ценных для
общественной жизни, всячески привечали и хорошо оплачивали их
работу. Но не особенно любили.
Многие мечтали о внезапно проявившемся даре, возможности даже
при самых скромных его пределах сделать семью сытой и обеспеченной
по меркам местной жизни. И поэтому частенько завидовали тем, кому
всё-таки повезло. Пробудить дар во взрослом человека было
невозможно, даже тот упомянутый Амирой возраст в двадцать лет был
исключением.