Мы отступаем к кроватям. На миг мелькает мысль – а что, если наброситься на медсестру и сбежать? Пожалуй, я бы смогла ее одолеть. Мы одной комплекции.
- Даже не думай! – предупреждает сосед.
- О чем? – Я удивленно кошусь на него.
- О побеге.
- Откуда ты знаешь? – вырывается у меня.
- У тебя все на лице написано – бегущей строкой на лбу.
Медсестра шебуршится за дверью, гремит подносами. До свободы так близко – рукой подать! Ну почему нельзя проходить карантин дома? Я согласна провести в своей квартире две недели. Только без дурацкого соседа!
- Знаешь, что полагается за побег из карантина? – тихо спрашивает он.
- Что? – теряюсь я.
- Пожизненный карантин, - замогильным голосом говорит он.
Я вздрагиваю. Одна только мысль застрять с ним в одной палате внушает ужас.
- Приятного аппетита! – выкрикивает медсестра за дверью.
Ее шаги стихают, и она возникает за стеклом и машет рукой.
- Как закончите, верните подносы на место.
- Спасибо, - сосед улыбается медсестре. – Простите, а как вас зовут?
- Катя, - зардевшись, представляется она.
- А я Кирилл. Надеюсь, вы не сильно рискуете, занимаясь нами?
Смотрите-ка какой вежливый!
- Ну что вы, у нас в боксах все стерильно, ни одна зараза не пролетит.
Я бросаю на нее колючий взгляд, и медсестра осекается:
- Ой, извините, это я не вас имела в виду…
Я нетерпеливо тяну на себя дверь, но она не поддается.
- Тут заперто! – восклицаю я.
- Ой, забыла снять блокировку. - Медсестра тычет в кнопку на стене рядом с окном, и я слышу тихий щелчок.
Дверь отпирается, а я понимаю, что мы попали. Нас охраняют, как в сейфе. Двойная система защиты. Так просто из этой тюрьмы не сбежать.
Пока я задумалась, сосед открывает дверь, проходит в коридор и возвращается с двумя подносами.
Водружает один на тумбочку у моей кровати и объявляет:
- Кушать подано.
От его жизнерадостной улыбки у меня пропадает весь аппетит.
- Что-то не хочется.
Я сажусь на свою койку и открываю Инстаграм на телефоне.
- Знаешь, какой первый признак заражения вирусом? – доносится до меня вкрадчивый голос соседа.
- Какой? – резко спрашиваю я, поднимая глаза, и вижу, как он наворачивает котлету.
- Отсутствие аппетита, - заявляет он, жадно жуя.
- Нет у меня никакого вируса! – рявкаю я и сажусь напротив.
Больничная еда выглядит точно так же, как в самолете – в одноразовых судках, а не в тарелках. Мы же потенциально заразные, значит, посуду после нас утилизируют, чтобы не мыть. Приборы нам тоже дали пластиковые.