Ивландрия не скрывала своего недовольства, и когда процессия
наконец въехала в городские ворота, облегчённо выдохнули абсолютно
все.
Ещё совсем немного – и мы остановились. Я выскочила первой и
придержала дверь, давая выйти остальным. Снаружи было почти тепло –
для зимы, и снег, укрывавший широкий двор, приятно похрустывал под
ногами.
Какое-то время все, и хозяйка, и слуги с охраной, ехавшие кто
верхом, кто в других повозках, молча разглядывали большую
двухэтажную усадьбу – наш новый дом. Затем закипела суета.
Управляющая, суровая сухопарая женщина с седыми прядями в
волосах, раздавала указания. Я, вместе со всеми помогая
распаковывать и носить вещи, заметила, как через решётку ворот за
нами пристально наблюдают проходящие мимо горожане. Некоторые и
вовсе останавливались, начиная переговариваться.
Ещё бы – такое событие, новые соседи посреди зимы. Да ещё и
столько подчёркнуто необычные, не похожие на светлокожих
северян.
Я тоже вполне могла сойти за коренную жительницу южных
приморских земель, по крайней мере, если не приглядываться. Но
стоило подойти поближе – и становилось заметно, что мои тёмные
волосы отливают не шоколадом, а красным деревом, в карих глазах
поблескивают задорные жёлтые искры, а загорелый оттенок кожи – не
унаследованный поколениями, а из тех, что смываются ещё осенью.
– Карина, с этим, пожалуйста, осторожнее, – небольшой, но
увесистый свёрток, который я схватила, слегка побрякивал.
– На кухню? – понимающе хмыкнула я.
– На кухню, – вздохнула управляющая. – И знаешь что, отнеси-ка
лучше сразу прямо туда. Направо от входа, в конце коридора.
Говорят, чтобы сдружить людей и заставить их действовать сообща,
иногда нужно просто найти и объединить против общего врага. И
врагом этим определённо стал повар. Готовил он хорошо, особенно
заковыристые экзотические блюда, столь любимые Ивландрией, но
характера был настолько мерзкого и неуживчивого, что лишний раз с
ним старались не пересекаться. И на кухню, кроме как по делу, не
заходить. Что при моей любви к еде было, надо сказать, личной
трагедией.
Посреди просторного холла громоздились мешки и торбы. Голос
хозяйки доносился с лестницы, ведущей на второй этаж. Я свернула в
широкий коридор и, миновав несколько дверей, толкнула
последнюю.
– О, это ты, – гувернантка, испуганно обернувшаяся ко входу, при
виде меня расслабилась. – А мы тут немного отдохнуть решили.
Присоединяйся.