Шранг развернулся к девочке.
- Пчелка. Можно мне так тебя называть?
Маленькая девочка в мешковатом на худом тельце комбинезоне
внимательно посмотрела на замерших вокруг взрослых. Большая часть
людей в толпе с одобрением смотрела на конвоиров, на быстро
собиравшихся в походную группу коллег ее нового друга.
Заступившегося за нее. Не побоявшегося блестящей бляхи, перед
хозяином которой начинали лебезить важные мужчины и женщины с
официальными лицами, заполнившими ее дни с момента гибели отца.
- Можно, дядя Шранг. Ты можешь звать меня, как звал папа.
- Хорошо, малышка. Тогда пойдем в предстартовый блок. Там
офицерская гостиница, пообедаем, и будем готовиться к полету.
Вечером у нас вылет. В твоем мешке что-то нужное есть?
- Нет. Игрушки мне брать не разрешили, там только чужая форма. И
она мне большая.
- Ну и оставим его. Как все плохое. В подарок этому идиоту,
посмевшему напасть на нас.
Спасатель с рефлексами убийцы спустил девочку на пол. Подхватил
в одну руку свой баул, другой крепко взял Ларали за руку, и они не
торопясь пошли к дальнему выходу. Вслед за двинувшимися с шутками
крепкими ребятами, которые походили то ли на десантников, то ли на
техников службы поддержки: жилистые, загорелые, с одинаковой
легкостью отпускающие комплименты проходящим мимо девушками и
рискующие жизнью при высадке черту в пасть или приеме горящих
истребителей после боя.
Через пять минут вызванный комендантский патруль забрал не
пришедшего в себя молодого человека в пижонском легком костюме,
чтобы сдать его в лазарет и завести дело о нападении на офицера
флота при исполнении. Что влечет за собой понижение в звании или
дисциплинарный срок в штрафной роте. Как решит трибунал.
* * *
- Привет, бродяга. Слышал, те уже сегодня отличился.
- Здравствуй, мастер. Да, пришлось спасать свою шкуру от
обезумевшего безопасника. Раньше они нас с орбиты расстреливали,
крича «ни шагу назад». Теперь уже в толпе кидаются.
- Ну-ну.
Седой коротышка хитро улыбнулся и пригубил дымящийся травяной
чай из огромной кружки. Издали мастера наладки поточных двигателей
можно было принять за сказочного гнома: маленький, кряжистый,
косолапящий в перевалку по огромному ангару с зажатой под мышкой
кипой железок. Но стоило ему устроиться на любимом кресле под
атмосферной плоскостью стоящего на приколе шатла, как он
превращался в седовласого орангутанга. Не вставая с потертого
сиденья умудрялся поставить чайник, заварить чай, накормить гостя
сушеными сластями. И все это с чередой шуток-прибауток, замечая
маленькими глазками все, что происходит вокруг.