– Не сказать, чтобы вы сильно расстроились.
– Поверьте, ее здесь все терпеть не могли, даже если кто-то
скажет вам, что это не так. А к нам, рабочим, она вообще относилась
как к мусору, людям второго сорта, понимаете? Но никто ее и пальцем
не трогал, если вы на что-то такое намекаете. Да ей попробуй хоть
слово скажи – сразу же натравит свою толпу адвокатов, будешь до
конца жизни по судам бегать – сказал бородатый. Остальные согласно
кивнули.
– Ага, но такая дерзкая она только когда трезвая, –
сказал лысый, – А как напьется – по-другому поет.
Я насторожился.
– И что же она говорила, когда напивалась?
– Как-то вечером после окончания съемок я убирал реквизит.
И нашел Лойд. Она лежала в луже собственной блевотины. То ли пьяная
то ли обдолбанная, прямо на полу за футлярами с осветительными
приборами. Я решил ее не трогать от греха подальше, да только она
вдруг начала плакать. И жаловаться на свою горькую судьбу.
– И что же она сказала? – я пожалел, что не включил
диктофонную запись.
– Сказала, что устала. Что не хочет больше жить. Что
чувствует, как за ней постоянно следят папарацци. И что она хочет
вырезать проклятый чип из своего мозга. Вот как-то так.
Вырезать чип? Интересно… Может, в отчете о вскрытии все же не
было ошибки?… Поблагодарив рабочих, я удалился прочь из съемочного
павильона под тяжелым взглядом Стоунберга, которого я задержал
дольше обещанного.
Особняк Себастьяна Мэйдла располагался за городом, в сорока
минутах езды от съемочного павильона. Земельный участок был
огорожен высоким забором из белого камня. Я остановился у ворот,
опустил стекло и нажал на кнопку интеркома. Долгое время никто не
отвечал.
– Да… Кто это? – наконец послышался из динамика
уставший голос.
– Мистер Мэйдл? Меня зовут Майкл Купер, я детектив полиции.
Можно войти?
– Полиции? – недоверчиво спросил голос, – Я
что-то сделал?
– Я хочу поговорить с вами по поводу Джулии Лойд. Этой
ночью ее нашли мертвой.
– О боже, – сказал Мэйдл, и на несколько секунд
воцарилась тишина, нарушаемая лишь тихим потрескиванием
динамика.
– Мистер Мэйдл, – сказал я.
– Да-да. Проезжайте.
Раздался короткий сигнал, ворота открылись, и я проехал внутрь.
Перед домом был разбит сад, за которым давно никто не ухаживал.
Всюду лежали опавшие листья и сломанные ветки. Доехав до парковки у
входа в дом, я вышел из машины и постучал в дверь.