– Нет, – покачала головой Миранда, – Она никогда
не делилась со мной такой информацией. Зачем мне это знать? Мое
дело – поливать цветы.
Уотсон затянулась горьким дымом и закашлялась. Я подождал, пока
она восстановит дыхание, и продолжил:
– Как я понимаю, вы не были очень близки. Но может все же
сможете предположить, были ли у нее враги?
– У богатых всегда есть враги, так? Когда у нее карьера в
гору пошла, деньги, конечно, снесли ей крышу. Раньше, когда я
работала гримершей, мы болтали, пока я ее красила. Ничего
особенного, но всегда очень тепло и дружелюбно. А потом в один
прекрасный момент она изменилась. Стала настоящей сучкой, со мной
разговаривала как с мусором. Хотя…
Миранда огляделась вокруг и горько усмехнулась.
– Можете сказать, когда она изменилась? После
вторжения?
Миранда задумалась.
– Хм… Пожалуй, да, где-то в том районе. Но это и не
удивительно. Все мы, кто пережил тот день, уже не будем прежними,
ведь так?
Я не стал отвечать на вопрос, посчитав его риторическим.
– У нее был молодой человек?
– Не… – протянула Уотсон, – С тех пор, как развелась с
красавчиком Себом – никого. Ну, скажем так, никого, о ком бы я
знала, да только что я могу знать? Мы виделись пару раз в месяц.
Когда она отдавала мне ключ и когда забирала ключ и отдавала
деньги.
– Вы знаете, что такое «Пелена»? – спросил я.
– Нет, – Уотсон, не отрываясь, смотрела куда-то вдаль.
Ее обволакивал табачный дым, – Впервые слышу.
Она затушила окурок в крышечке от жестяной банки, лежащей на
подлокотнике дивана.
– Знаете, детектив… Думаю, она могла оборудовать свою
мини-оранжерею системой автоматического полива. Не знаю, сколько
такие стоят, но, полагаю, она могла бы ее себе позволить, как
считаете?
– Пожалуй, – согласился я.
– А если так, то я вот что думаю… Может, она специально
этого не делала? Чтобы давать мне возможность заработать хоть
какие-то гроши. С ее состоянием она могла бы давать каждому из
этого района по штуке баксов каждую неделю, если б захотела, но…
Так получается, что я их вроде как заработала, а? Такая хитрая
форма благотворительности. Может, осталось в ней что-то
человеческое?
Я хотел что-то ответить, но тут телефон в моей руке зазвонил.
Это был Стив.
– Извините, – сказал я Миранде, – Да, Стив.
– Купер? Чип Джулии Лойд. Ее чип, слышите?
– Что с ним?