- Я сейчас оглохну на хрен! – отчаянно выкрикнул Мигель в краткую паузу между двумя ударами, и его слова потонули в очередном грохоте.
Конвей в ответ кивнул, показывая, что услышал и уже открыл рот, чтобы ответить, но тут взревели на полторы секунды аварийные двигатели, окончательно гася инерцию падения; кабина столкнулась с землёй, качнулась, затем, словно в раздумье, завалилась на бок и замерла.
Несколько секунд товарищи продолжали лежать в креслах, прислушиваясь к самим себе и звукам снаружи.
Тускло горело освещение, питаемое от той же самой одноразовой батареи, которая обеспечила отстрел кабины, работу посадочных аварийных двигателей и парашютов.
Надо бы выключить, наверное, поберечь энергию, подумал Мигель. С другой стороны, зачем? Эта кабина своё отлетала, а они вряд ли здесь надолго задержатся. Хотя точно никто на сей счёт ничего сказать не сможет. Так что лучше всё-таки отключить, аварийная радиостанция тоже от батареи запитана. Ладно, это всё потом…
Ночь, ветер и дождь.
Ночь видно в иллюминаторах. Или это они закоптились? Да нет, если бы закоптились, мы бы не видели, как в них сверкают молнии. Ох, ну и гроза была. Так вот какие вы, земные грозы, матрёшка в стакане. Однако. А ветер и дождь слышно. Первый шумит в верхушках деревьев, второй лупит по обшивке. Интересно, как я идентифицирую эти звуки, если никогда их не слышал в реальности? И, кстати, дождь видно. Видно! Вон же струи, бегут по иллюминаторам! Сказка какая-то.
- Дождь и ветер, - сказал Конвей, выбираясь из кресла. – Никогда не думал, что услышу эти звуки вживую. С прибытием на Землю, друг!
- И тебя, друг!
- И я вас поздравляю с успешной посадкой, - торжественно произнёс откуда-то сзади Георг Пятый. – Хотя меня никто и не спрашивает.
- Спасибо, Георг, - сказал Мигель, отстегнулся и неудобно встал на наклонном полу, держась за подлокотник. – Как сам?
- Все системы в порядке, если вы об этом, - ответил робот.
- Вот и слава Богу. Ну что, попробуем выйти? Ты как, Кон?
- Только за. Всю жизнь мечтал вдохнуть воздух мамы-Земли.
- Кто ж не мечтал…
Им повезло дважды. Кабина легла не на тот бок, где располагался шлюз – это раз. И люки открылись – это два. Не без усилий, но открылась. Сначала один, а потом и второй.
Тут же в кабину ворвались дождь и ветер.
- Не жарко, - промолвил Конвей. – И не сухо.