Он покосился на Ирину. Увидел румянец её щёк, алые свежие губы, задорный молодой блеск ивовых глаз. Сладко замерло в груди сердце, толкнулось и снова застучало горячо и сильно.
Нет, решил он. Не лучше. Даже если она не владеет форс-режимом, можно научить. И вообще!
Неожиданно ему стало радостно и светло на душе. Все надуманные и реальные, настоящие и будущие проблемы рассеялись, словно по волшебству. Счастье, подумал он. Вот что будет. Обязательно. И никто и ничто, матрёшка в стакане, нам не помешает!
Несмотря на множество увлечений, Мигель никогда ещё не был влюблён по-настоящему и не знал, что все влюблённые мира во все времена чувствуют и думают одинаково. А если бы и знал, это вряд ли что-нибудь изменило.
- Простой вопрос, - вступил в разговор Конвей. – А деньги у вас сохранились? В смысле…
- Я поняла, - сказала Ирина. – Сохранились. Но уже давно не имеют того значения, как когда-то. Нейросети обеспечивают людей всем необходимым. Зачем напрягаться? Работают только те, кто хочет. Как мы, например. Или творцы. А большая часть вообще в вирте сидит, так им удобнее.
- Вирт – это… - начал Мигель.
- То же, что и всегда, - сказала Ирина. – Виртуальная реальность. Только на сегодняшний день она приобрела такие качества, что уже практически ничем не отличается от реальности, будем говорить, объективной. Всё, мы пришли.
Общественный склад деревни Верхний Яр располагался на её западном конце и был сработан из самого настоящего пластмонолита. Двускатную крышу склада покрывала не дранка, а матовый охристый слой прочной водонепроницаемой плёнки, одновременно служившей, судя по виду, гибкой солнечной батареей. Похожий материал использовался колонистами – в частности из него была сделана «кожа» Георга Пятого. Одноэтажный, метров четырех с половиной в высоту, тридцати в длину и десяти в ширину, он производил впечатление надёжного и чисто функционального, сооружения. Ничего лишнего. Рядом, по правую руку от склада, на залитой всё тем же пластмонолитом круглой и ровной площадке красовался грузо-пассажирский глайдер. Белый корпус, синие короткие и стремительные крылья и ярко-красное хвостовое оперение.
-У какой! – воскликнул Конвей, падкий на атмосферные летательные аппараты. – Гляди, Миг Семнадцать. Красавец!
- Жаль не летает, - сообщала Ирина. – А так – да, ничего машина.