Сдавленный вскрик от соприкосновения с холодом стеклянной поверхности. Она сразу же подается назад, но я не позволяю, продолжая удерживать ее при помощи своего веса.
Еще один стон... но уже подчинения.
Юбка вверх, все остальное вниз, мысль о том, что неплохо было бы избавиться от пальто, которое все еще на мне, отметаю, как лишнюю.
Молния, один рывок вниз и вперед, и от того, как ох*ительно легко я проскальзываю у нее между ног, меня просто отрубает от внешнего мира.
Моя женщина — для меня, со мной, подо мной, за мной!
Вхожу и забираю ее всю... без остатка.
Набираю темп, двигая бедрами грубее и резче, выбивая из Жени стоны все нарастающего желания.
Фокусируюсь на ее ладонях, плотно прижатых к столу, с широко разведенными пальцами, и когда чувствую, как невыносимо тесно становится мне внутри нее, она стискивает руки в кулачки, а я, получив верный знак, отпускаю себя.
Женин стон, мое на хрен сбитое дыхание, и четкое, впечатавшееся в сознание ощущение своей женщины...
Той, которая сто́ит, и той, ради которой сто́ит.
Поднимаю Женю со стола, продолжая прижимать к себе и прикрывая полами своего пальто.
— Же-е-ень, ты готова претворить свою угрозу в жизнь? — Не могу себя пересилить и оторвать нос от ее горячей кожи, все еще источающей аромат чистого секса.
— Какую?.. — изможденно откидывает она голову на мое плечо и вдруг, прыснув от смеха, произносит: — Тоша, заткнись!
— Что?!
20. Глава 20
Женя
— Же-е-ень, ты же понимаешь, что вы нанесли мне моральную травму?! Я же рядом! А вы!.. А ему еще «пробочное изнасилование» подавай! — совершенно серьезным голосом выговаривает мне Антон, от чего становится еще смешнее, я не выдерживаю… и сразу же понимаю, что что-то не так.
Вова жестко перехватывает меня рукой поверх груди и почти мгновенно определяет причину моего посыла отсутствующего Тоши.
Его подбородок упирается мне в шею, заставляя опустить голову на плечо, и он ловко извлекает гаджет из моего уха.
— Вова, я хотела тебя предупредить, еще когда ты... — начинаю оправдываться я.
Рука с груди резко взлетает вверх, накрывая мой рот.
— Никитин, у меня был отвратительный день. Отключись. Да. Нет. Да, — заканчивает Вова их немногословный диалог и щелчком пальцев отшвыривает наушник на стол.
— Помнишь свою метку у меня на плече в туре? Так вот сейчас я наиболее близок к тому, чтобы оставить на тебе такую же и утащить к себе. Не к нам, Женя. К себе! — сжимает он меня уже обеими руками.