Амелия убрала книги и разбросанные по столешнице бумаги в ящик и
выпрямила спину. Подумала встать, но осталась на месте.
Расшаркиваться перед жаждущими вернуть деньги — бесполезно, не
разжалобит.
А когда дверь распахнулась и на пороге возник высокий худощавый
мужчина в длинном черном плаще, Мэл и вовсе поблагодарила себя за
предусмотрительность: хорошо, что не поднялась — упала бы.
— Леди Бриверивз, — холодно улыбнулись тонкие губы незваного
гостя.
— Господин Гидеон.
Лично она разговаривала с этим человеком лишь раз, больше десяти
лет назад, но впечатления о той встрече были свежи по сей день.
Блэрард Гидеон — глава Королевской службы безопасности, человек,
который никогда и ни к кому не являлся просто так. «Голос» самого
короля, о чьей неподкупности ходили легенды. Впрочем, и о
жестокости тоже, в правдивости этих слухов она уже успела убедиться
на собственном опыте.
Мужчина захлопнул дверь прямо перед носом провожавшей его Дафны
и без приглашения прошел к столу. Уселся в кресло для посетителей,
перекинул ногу на ногу и принялся нарочито медленно стягивать с
изящных кистей кожаные перчатки.
Амелия молчала, следя за его действиями. Высокий, по-женски
стройный и гибкий, Блэрард Гидеон походил на танцора, а не на
палача, коим по сути являлся. Хрупкий танцор… Однако стоило лишь
раз взглянуть в его темные до черноты глаза, и иллюзия
рассеивалась. Этот человек был жестким до жестокости и
принципиальным до беспринципности. Не имеющий благородного
происхождения, не владеющий ни каплей магического дара, к своим
сорока с небольшим он стал самым доверенным лицом его величества,
его карающей дланью, ночным кошмаром неугодных. Принцип у Гидеона
был всего один: ради блага короны он был готов на все. А какие
законы для этого приходилось преступить, его волновало мало.
— Я знаю, что это вы убили своего мужа, леди Бриверивз, — без
предисловия заявил Гидеон, разделавшись с перчатками и сложив их
одна на другую на своем колене.
— Я знаю, что это вы убили своего мужа, леди Бриверивз.
Не проживи Амелия с Эйданом столько лет, должно быть, хлопнулась
бы в обморок от этих слов. И от взгляда, и от наглости посетителя.
Но, наученная горьким опытом, Мэл не дрогнула, лишь скептически
изогнула бровь.
Рано или поздно кто-то должен был кинуть ей в лицо подобные
обвинения, так почему бы не сейчас?