— Тот, кого когда-то так рьяно прочил вам в мужья ваш отец.
Дверь хлопнула.
Имя так и не было произнесено, но и последняя реплика не
требовала пояснений.
Амелия опустила лицо на руки, плечи вздрогнули, с губ сорвался
хриплый, нервный смешок.
Порой у богов своеобразное чувство юмора...
***
Ей снились кошмары.
Отец стоял на краю залитого солнцем зеленого холма, спиной к
ней, и тянул к небу руки в безмолвной молитве. Амелия бежала к
нему, но никак не могла преодолеть разделяющее их расстояние.
Падала, сбивая в кровь ладони и колени, поднималась и снова бежала,
потом падала и карабкалась уже на четвереньках, впиваясь пальцами
во влажную землю, трава на которой с каждым прикосновением
окрашивалась кровью.
Холм стал более крутым, она вцепилась в кровавую траву из
последних сил, рывком поднимая свое тело и продолжая путь.
Отец снова взмахнул руками, его плечи затряслись, будто от
рыданий.
— Папа!
Он обернулся, явив ей черные провалы вместо глаз.
— Папа! — во второй раз отчаянно закричала Мэл, сорвалась и
кубарем покатилась по склону.
Тонкие длинные змеи, вырвавшиеся из пустых глазниц теперь уже
лишенного кожи черепа отца, кинулись за ней, мгновенно оплели и
попытались задушить.
Амелия закричала.
Небо заволокло темно-фиолетовыми тучами. Где-то в вышине
загрохотал гром… Нет, не гром, смех Эйдана.
А затем из набухших туч полил бордовый дождь, пропитывая кровью
ее одежду и волосы, заливаясь в искривленный от ужаса рот и лишая
остатков воздуха…
— Миледи, миледи! — отчаянно звала Дафна, тряся ее за плечо. —
Миледи, проснитесь, пожалуйста!
Амелия резко распахнула глаза. Сердце стучало как сумасшедшее,
из груди вырывались хрипы.
Постепенно ее взгляд стал осмысленным: спальня, не супружеская,
а ее собственная, где она всегда спала одна; высокий светлый
потолок, изогнутые «лепестки» люстры, знакомые шторы; Дафна…
— Миледи, вы кричали. — Убедившись, что госпожа проснулась,
служанка отступила от кровати и молитвенно сложила перед собой
руки. — Миледи, простите меня, но вы так страшно кричали. Вы же
просили будить в таких случаях. Я просто…
Громкий голос девушки бил по вискам, словно сотня крохотных
молоточков.
— Не тараторь, пожалуйста, — попросила Амелия, поднявшись и сев.
Волосы упали на глаза, она отбросила их назад и провела рукой по
лицу. Затем внимательно осмотрела ладонь — никакой крови, всего
лишь сон. Напрасно она надеялась, что с окончанием кошмара наяву
закончатся и ночные. — Ты все правильно сделала… А это что?