Конрад рассматривал себя в зеркале долгую минуту.
— Шут, — вынес затем вердикт.
— Шуты, — подбодрил Монтегрейн. — Меня полили какой-то цветочной
дрянью, так что от меня теперь разит как от клумбы.
Принц усмехнулся. Бросил последний взгляд на свое отражение и
отвернулся.
— Можешь позвать Алиссию?
Рэймер не одобрял затянувшуюся связь наследника с одной из
служанок и не единожды высказывался по этому поводу. Но сейчас,
видя переживания друга из-за своего вида в парадном одеянии, не
стал отнимать у него эту отдушину.
— Позову, — пообещал и направился к двери.
***
Королевский дворец оказался еще прекраснее, чем на картинах,
которые Амелии доводилось видеть прежде. От праздничной магической
иллюминации и вовсе захватывало дух. Снаружи светлые каменные стены
переливались разноцветными огнями, время от времени рассыпающимися
на миллионы крошечных звезд-светлячков, а затем сливающимися
вместе, чтобы образовать яркие фигуры: цветов с плетущимися
стеблями, распахнувших крылья огромных птиц и даже гигантского, во
все три этажа, дракона, словно пикирующего с неба по стене — ярко,
волшебно.
— Лорд, леди Грерогер, — с поклоном пригласил их ливрейный
слуга, и Мэл крепче сжала пальцы на рукаве отцовского сюртука.
— Ничего не бойся, дочка, — шепнул ей лорд Грерогер. — Помни,
выбор за тобой.
— Я помню, отец.
Выбор… Как можно выбрать себе жениха по первому взгляду?
Особенно когда столько огней и новых, но невероятно интересных
людей вокруг. Вся последняя неделя в столице была для Амелии,
никогда не покидавшей Южный округ, путешествием в сказку. А
посещение королевского дворца — дурманящей от восторга финальной
точкой этого путешествия.
Бесспорно, лорд Грерогер был необычайно щедр, предложив дочери
сразу двух кандидатов в мужья и предоставив ей самой сделать столь
важный выбор. Но до выбора ли ей было? Голова кружилась от
впечатлений и категорически отказывалась думать трезво.
А когда они с отцом, провожаемые донельзя любезным слугой,
проходили мимо огромных, в человеческий рост, портретов давно
почивших членов королевской династии, Амелии и вовсе захотелось
втянуть голову в плечи и ни о чем не думать — слишком
величественно, впечатляюще. Она даже споткнулась, неуклюже
всплеснув руками, и непременно позорно упала бы, если бы отец ее не
поддержал.