— Тихо, тихо… не бойся, — обхватив за плечи, мягко проговорил блондин. — Этот вертигр для тебя не опасен. Хочешь погладить?
— Нет уж, спасибо! Я не дрессировщик, откажусь от эксперимента.
Полосатый зверь, по-человечески тяжело вздохнув, опустил голову. И мне стало грустно. И дико. Потому как вместо нормальной реакции — истерики и нового обморока — я огрызалась. А еще чувство удивления отсутствовало вообще. Словно я не в первый раз видела, как человек превращается в крупного хищника. Мысль, что это фокус или я одурманена галлюциногенным веществом, даже и не пришла в голову. Я не поверила, что Руслан перекинулся в тигра. Я знала это. И воспринимала в глубине души как норму, как самую естественную вещь на свете.
Неужели знания эти пробивались из двух забытых месяцев?
Я хочу найти ответы на столько вопросов! И первые из них обо мне самой. Почему зажила быстро рана? Руслан и Лазарус — кто они мне? Как я провела с ними вечер? Насколько мы близки? И, главное, как я докатилась до такой жизни?!
Я вернулась на диван и начала допрос:
— Итак, я разговариваю с вампиром и оборотнем. А кто тогда я?
— Человек. Очень красивая и обаятельная девушка.
Красноречиво фыркнула, мол, не заговаривай мне зубы, клыкастенький, комплиментами не отведешь мое внимание от главного.
— Человек? Ну-ну, с нереальной регенерацией. Я читаю фантастику, парни, и помню, что раньше царапины у меня заживали, как у всех, несколько дней. И вообще, с чего вдруг я оказалась ранена?
— Тебя подстрелил охотник, — поспешил объяснить блондин. А полосатая кошка — точнее кот, раз он мужского пола? — сделала шажок в мою сторону и снова вздохнула, и на этот раз, сдается, что виновато. — Руслан взял почти все пули на себя, но одна зацепила и тебя.
Ах вот оно что! Тигр вздыхает, потому что переживает… гм, да я поэт. Стоп. Вопросы, как Лернейская гидра, которой зря рубят головы — получаешь ответ на один, возникает два-три новых.
— Что за охотник? Почему в нас стреляли? И что делал ты, когда Руслан изображал из себя живой щит?
— Мы попали в ловушку, и пока вы пытались вести переговоры, я действовал — откручивал головы клятвопреступникам.
Хм, может, если бы ты оставил чужие головы на их законных местах, мы бы все же к чему-то пришли с теми людьми? И тут же новая мысль: а люди ли охотники?