Брэд Питт и Анджелина Джоли. Любовь вампира и Лары Крофт - страница 11
Это был несколько странный брак, во многом – во всяком случае, для Анджелины, – экспериментальный, в чем-то сродни ее подростковым отношениям с юношей-панком. Что до Джонни Ли, он страстно любил ее, и готов, пожалуй, был принять то, что Энджи сможет ему предложить.
На свадьбу Анджелина нарядилась в футболку, на которой кровью было написано имя новобрачного. Страсть эпатировать публику заявляя всему миру о своем отличии от всех, как видим, все еще не оставила актрису В дальнейшем она в своей уже привычной манере откровенно рассказывала прессе и поклонникам о подробностях своих сексуальных отношений с мужем, не забывая о пикантных подробностях, так радовавших «желтые» издания. Так, например, она упоминала о многочисленных, в том числе садомазохистских, экспериментах, о том, что прежде всегда предпочитала играть доминирующую роль, однако теперь пришла к выводу, что стоит меняться ролями, чтобы иметь возможность иногда побыть не только «госпожой», но и «рабыней». В свою очередь, Джонни, рекламируя фильм «Дракула» со своим участием, признался однажды, что пил кровь своей супруги. «Она любит подобные вещи», – добавил он.
Отношения супругов были бурными, переживали взлеты и падения, ссоры и страстные примирения. Однако главным, пожалуй, «фактором несовпадения» стало очень различное отношение к карьере. Джонни ставил брак и партнерские взаимоотношения на первое место – выше собственных актерских амбиций. Однако Анджелина была не готова ответить ему тем же. Для нее на первом месте была именно карьера.
Как поясняла потом она сама, возможно, то, что она росла в неполной семье и видела неуважение одного из родителей по отношению к другому (надо полагать – Джона Войта в отношении Маршелин Бертран), заставило ее с самых ранних лет искать максимальной самостоятельности и не терпеть какой бы то ни было степени зависимости. Свою независимость и свое личное пространство Джоли будет тщательно оберегать и во всех последующих своих отношениях. Не то чтобы она была «кошкой, которая гуляет сама по себе», и в настоящем человеческом тепле и любви она, конечно, нуждается не меньше, чем любая другая. Но эта сильная женщина готова поступаться, может быть, своей свободой – но не своей независимостью и не своим самоопределением. Она готова, твердо стоя на земле обеими ногами, держаться с партнером за руки – но ни на кого не готова опираться.