Я, может, вчера и выпил лишнего, но
ясности рассудка не утратил и разговор с экс-коллегой помню
дословно. Ладно, делаю последнюю попытку убедить себя, что это бред
моего воспалённого сознания. Подхожу к отрывному календарю, который
висит в коридоре. Моя голова в отчаянии стукается о стену. Сука!
Нет, какой же он подонок! Всё ещё пытаюсь не верить в происходящее
– возможно, это банальный розыгрыш. Но дата 21 мая 1966 года,
напечатанная на листке календаря, сильно поколебала мою
уверенность.
Не знаю, сколько я простоял, упёршись
головой в стену. Решаю ещё раз убедиться, что я не брежу, и подхожу
к окну. Отодвигаю занавеску и долго смотрю на улицу, по которой
проезжают редкие легковые автомобили, в основном «Победы» и
двадцать первые «Волги». Автобусы вроде ЗИСы, хотя в них я точно не
разбираюсь. С третьего этажа можно было разглядеть людей, одетых в
забавные куртки и лёгкие плащи.
Долго пялюсь в одну точку и не
понимаю, что делать дальше. Моё прагматичное отношение к мирозданию
дало огромную такую трещину. Наконец принимаю решение. Что бы со
мной ни произошло, нужно разобраться в ситуации. Если это то, чего
я боюсь – значит, надо вживаться в окружающую
реальность.
Мещерская Зоя Андреевна 1940 г. р.
Внимательно смотрю на миловидную светловолосую девушку, чьё фото
стоит на полке серванта. Вот, значит, как выглядит моя здешняя
супруга. Откладываю паспорт в сторону и беру две метрики. Мещерские
Дарья и Мария, 1960 г. р. Забавные девчушки с веснушками, скорее
всего - рыженькие. На фото мы все вместе, то есть я нынешний с
семьёй. Ещё на полочке стояла рамка со снимком представительного и
грузного мужчины с уверенным взглядом и женщины средних лет,
похожую чертами лица на Зою. Родители, промелькнуло в голове. Фото
предков Алексея обнаружено не было. Рыться в поисках альбома не
стал. Положил документы на место, и начал внимательно изучать
фотографии. Чёрно-белое изображение не даёт всей картины, но узнать
по нему людей вполне реально.
Тем временем желудок своим урчанием
напомнил, что организму пора подкрепиться. Открываю массивную
дверцу холодильника и начинаю изучать его содержимое. Бутылка
кефира, маслёнка, пяток яиц, три банки с соленьями и пара
консервов. Не изобилие, но весьма неплохо. И как вишенка на торте -
здоровенная курица, отнюдь не синюшная, коими, говорят, питались
советские граждане. В шкафчике снизу обнаруживаю лук, картошку и
стеклянную бутылку с растительным маслом. Это уже хорошо, будет у
нас царский ужин. Мою курицу, натираю её солью с перцем и оставляю
мариноваться. Почистив картошку, начинаю искать пакет для мусора,
но не обнаруживаю оного. Зато нахожу обыкновенное ведро с газетой
на дне, куда, насколько я понял, складывают отходы
жизнедеятельности.