Основанная задумка, которая завладела
мною поболее пин-апа – это перекидной календарь, который в Союзе
ещё неизвестен. Я точно пока не видел подобного. Есть правда
сомнения в возможностях отечественных типографий, что подтвердила
Фурцева. Одно дело – газеты, и совсем другое - глянец А-3 формата,
на пружине. Ладно, если одобрят, то буду погружаться в вопросы
полиграфического производства.
-Надеюсь, ты понимаешь, что на
Мосфильме тебе будет очень тяжело? – Фурцева весьма дипломатично
описала ужас, который меня ожидает, – Ждём итогов фестиваля, но в
любом случае переводим тебя на Горького. Хочется верить, что там ты
никому больные мозоли оттаптывать не станешь и, тем более, бить
морды. Что касается любителя молоденьких девушек, то я его
приструню. Не нужно мешать личное и общественное. Если получится с
твоим фильмом, то даже можешь рассчитывать на полнометражный.
Советская власть всегда даёт дорогу молодым и талантливым
людям.
- Екатерина Алексеевна! Да я! Золотой
вы человек! – вскакиваю в порыве чувств и не знаю, как выразить
свою благодарность.
-Ладно, иди. Ты и так у меня лишний
час отнял. Обаятельный ты баламут, Алексей. Вылитый гусар! – с
улыбкой ответила министр.
-Марина, простите, не знаю отчества, –
обращаюсь к секретарю после того, как продиктовал
телефон.
-Можно без отчества, – слышу в
ответ.
А она не такая и взрослая. Просто
деловой костюм, очки и высокая причёска создают иллюзию, что перед
тобой дама за сорок. Надо бы ей в следующий раз коробку конфет
принести. Иногда хорошие отношения с помощниками значат больше, чем
расположение начальства. Мелочей в моём деле быть не может, значит
- налаживаю дружеские связи с Мариночкой. После её кивка на просьбу
воспользоваться телефоном, набираю Серёгу.
-Ещё дома? Едешь в студию? Я через час
буду у тебя. Есть кое-какие новости.
Выхожу на Куйбышева, которая в моём
времени Ильинка. Осматриваю улицу. Перед зданием стоят
исключительно двадцать первые «Волги», и вообще - публика здесь
непростая. Но мысли сейчас точно не об автомобилях заслуженных
товарищей.
Если реально смотреть на вещи, то мне
жутко везёт в этом мире. Дело касается не только разрешения Данелия
на съёмки. Окажись Фурцева классическим советским номенклатурщиком,
то моя режиссёрская карьера закончилась бы сегодня. Но она -
совершенно иной типаж чиновника. А ещё понимаю, что личность
прошлого Лёхи сильно влияет на мои поступки. При всей своей
скромности и нерешительности, он очень интересный персонаж. Эдакий
дипломат по жизни. Человек неконфликтный, весёлый и обаятельный.
Плохо, что его перестали воспринимать всерьёз, и дороги бы в
профессию не дали. Но при этом он легко сходился с людьми, так как
никому не завидовал и человеком был незлобивым. Потому у него и с
Серовой хорошие отношения. Я человек немного иной формации – уж
точно пожёстче. А неплохой симбиоз у нас получается!