Я знал, что мы ехали на какую-то
стрелку. Не знал, зачем взяли нас. Хотя слово «болванки»
подсказывало, что рабов бандиты Шрама используют как пушечное мясо.
Вот почему Генка настоял, чтобы взяли меня. Остальные
присутствующие выглядели зажатыми и чахлыми — взяли тех, кого не
жалко потерять, а хороших работяг берегут. Но не заставят же они
нас драться? Пусть попробуют.
С Лиговского мы выехали на Московский
проспект и дальше двигались прямо, пока не достигли ресторана с
названием «Роза ветров», расположенного на углу широкого
перекрестка. У выхода из ресторана не встать — множество других
машин занимало целую полосу. Развернулись и встали на
противоположной стороне перекрестка. Мишин было больше десяти, в
некоторых, судя по всему, рабов вообще не находилось, только
братки.
И мы не просто «приехали». Отдельные
автомобили встали поперек улицы, нагло перекрывая движение. Через
минуту перекресток уже был полностью заблокирован, даже трамвай не
мог проехать. Несколько пытающихся проехать машин посигналило, но в
итоге развернулось — кому охота иметь проблемы с… вот такими
ребятами?
Вылезать нужно было не в разнобой, а
по команде. Эффект получался таким, что из всех машин мы выходили
одновременно — при этом неторопливо. Если бы не тонированные
стекла, я представляю, каким уморительным было бы зрелище: в
машинах люди теснятся как килька в банке, зато на улицу выходят
по-величественному неторопливо! А смотреть было кому, взгляд сам
собой мазнул по крыше шестиэтажного здания, на первом этаже
которого была «Роза ветров». Сверху мелькнуло трое фигур. Они то ли
получили какую-то команду, то ли сами действовали синхронно.
Выглядело это так, словно люди с оружием в руках приняли упор лежа.
Тут так принято?
Водитель пристально следил за нами и
одновременно показывал безмятежный вид. Стоя спиной к «Розе
ветров», он неторопливо прикуривал сигареты марки «Прима», а
глазами зыркал по нам, руководил, кому куда встать и какую позу
принять.
— Шаг назад, — скомандовал он. — Руки
в карманы. А ты — к машине прислонись. Ненавязчиво, усек? Вы двое!
С другой стороны к машине облокотитесь. Так, чтобы и полчаса
неподвижно простоять могли. Как истуканы тоже не стойте. И не
дергаться.
Общее впечатление вся эта
театральность производила нешуточное. Человек тридцать, а то и
больше, размеренно выходит и встает возле машин. Издалека попробуй
еще догадайся, что половина присутствующих — рабы.