— Не употреблял, — качнул головой
Мишаня.
— Эти ваши зелья они ведь там готовят
и собирают? Нужно, чтобы вместо зелий было что-то воспламеняющееся
после броска. Если не смогут, то пусть хотя подготовят колбы с
сильными кислотами. Или нечто, вызывающее дымовуху.
— Нашел, елки, химика, — заворчал он.
— Ты этой херотой собрался братву вырубать?
— Это подстраховка. Просто нужно,
чтобы кто-то их подгонял и контролировал. Ассоль тебя не тронет — я
согласовал. И остальных не тронет, если будете действовать так, как
скажу.
— Неправильно ты, Думер, организацией
народного восстания занимаешься, — подал голос Лебедев, отложивший
газету. — Ну что Мишаня в химии понимает, а? Он у Медведевых не
киллером был, чтобы во взрывчатках разбираться. Точнее, на заказ,
конечно, убивал, да только вот куда это его привело. Я
пойду.
Лебедев говорил это нехотя, но
вставал. Вот уж не ожидал — я думал, он как Иваныч, только рад
остаться. Хотя… это ведь именно он говорил, что надеется на
нападение Тамбовских — тех самых, с которыми сегодня утром была
стрелка. Значит, свалить отсюда было и в его интересах.
— Тогда Мишаня пусть соберет из других
хат самых крепких, — продолжил я. — Вооружаемся чем-нибудь тяжелым,
лопаты и доски сгодятся. Собираемся на выходе, но без дела не
мельтешим.
Процесс натужно пошел. Даже в
отсутствии главных стукачей все опасались, что прямо сейчас за
что-нибудь получат. Их вроде бы даже убедило, что я свободно
разговаривал в тоннеле с Ассоль, утвердил с ней действия Лебедева и
Мишани. Она сама боялась, ничего не отвечала, только едва заметно
кивала, нервно сглатывая слюну. В цеху первички я полез в мешок с
обломками руды, где обнаружил обломок вытянутой формы. Не нож, но
близко. Вернувшись с ним в хату, дело как-то пошло быстрее — просто
от одного вида колющего оружия у меня в руке. Ну а Мишаня где-то
раздобыл подобие металлической фомки, и пусть не сразу, но рабы из
других хат тоже начали двигаться.
Все происходило быстро, суетливо,
одновременно. Никто не кричал, но все боялись, оглядывались на
вход. Когда доносчики собрались в тесной допросной, Ассоль заперла
дверь, оставив ключ в замке, а я обратился к ней с новым
делом.
— Одежда где хранится? Ту, что
болванкам выдают? Спортивки, кроссовки, кожанки.
Она отперла другую дверь. Сперва я
подумал, что это комната Генки, но нет — похоже на кладовку.
Кожаные куртки и плащи на вешалках, остальное уложено в картонные
коробки.