Гарри не был уверен, как долго это продолжалось, секунды или
часы; время, казалось, не имело никакого значения. Все закончилось
слишком быстро, какой-то шум донесся в оставленную открытой дверь.
Гермиона поморщилась.
– Уизли.
Не желая быть застигнутыми в несколько компрометирующей
ситуации, они встали, разгладили одежду и вернулись в дом, не
замечая, что крепко держатся за руки.
Первой их увидела миссис Уизли. Она, казалось, не обращая
никакого внимания на Гермиону, схватила Гарри в сокрушительные
объятия, заставив выпустить руку Гермионы. Гарри порадовался, что
вырос и не задыхается, уткнувшись лицом ей в грудь.
– О, дорогой, я так сожалею о том, что случилось с твоей семьей,
– сказала Молли, крепче обнимая его.
– Родственники, – поправил Гарри, едва дыша. – Я никогда не
чувствовал, что они моя семья.
Она не обратила на его слова никакого внимания и, отодвинув его
на расстояние вытянутой руки, внимательно рассмотрела.
– Ты все еще слишком худ. Я позабочусь об этом, – сказала она,
наконец отпуская его. Затем она заметила Гермиону.
– О, как приятно видеть тебя здесь, дорогая. Как твои
родители?
Гермиона не могла не поморщиться от того, как Молли обращалась к
ней. К счастью, женщина, похоже, ничего не заметила.
– С ними все в порядке, спасибо. Я приехала сюда только для
того, чтобы побыть с друзьями.
Гарри было очевидно, что она чуть не сказала "моим парнем",
поправившись в последний момент. Но Молли ничего не замечала.
– Конечно, дорогая. Очень важно проводить время с друзьями.
Гарри подумал, что было бы неплохо, если бы она вспомнила эту
идею когда Рону запретили писать ему, отвергнув идею Дамблдора о
"защите", которая, в конце концов, похоже, не помогла его
родственникам.
Молли отошла в сторону, наконец позволив ребятам поздороваться с
остальными.
– Привет, приятель, – сказал Рон так, словно они расстались
всего несколько часов назад. – Я не знал, что Гермиона будет здесь,
– добавил он.
– Почему? Она тоже мой друг, – сказал Гарри, думая, что Рон
никогда не сможет быть таким хорошим другом, независимо от новых
отношений.
Рон отмахнулся, как от несущественного.
– Как тебе удалось сбежать? Нам никто ничего не говорил.
– Просто меня там не было. Поскольку родственники не любили,
чтобы я находился рядом, я взял себе за правило через день ездить в
Лондон. Так что я был в Лондоне, когда на них напали.